Келлан же совершенно раскованно развалился рядышком на стуле, потягивая пиво, как будто ему предстояло очередное выступление в баре «У Пита». Я играла цепочкой, упрямо раскачивая гитарку и тем, конечно, ослабляя крепеж, а Келлан лениво разговаривал с Диконом, солистом «Крутого поворота» – еще одной группы, игравшей с Сиенной. Их песню тоже крутили по радио, но далеко не так успешно, как сингл Келлана и Сиенны. Дикона, похоже, не сильно огорчило то, что к туру в последнюю минуту присоединили «Чудил», тем самым урезав его собственное время на сцене. Казалось, он вообще только рад потусоваться с новыми людьми. Это было здорово, так как в ближайшие месяцы группам предстояло делить один автобус.
Я наблюдала за беседой Келлана и Дикона о музыке. Они отличались друг от друга как день и ночь. Келлан был светлым шатеном с всклокоченной шевелюрой. Дикон – брюнетом: локоны у него были длиннее моих и доставали чуть не до пояса. Глаза у Келлана были цвета вечернего неба, а у Дикона – светло-голубые. Келлан брился, Дикон носил ухоженную бородку. Однако их взгляды на музыку полностью совпадали.
Мне повезло: места, где побродить, хватало с избытком. В этом турне я сразу заметила, что охрана вела себя намного строже. В предыдущем за кулисами собиралась огромная компания: были женщины, выпивка и рок-н-ролл. Здесь все ходили по струнке. Группа фанатов встретилась с ребятами раньше, после проверки звука. Тори, гений дрессуры, раздавала поклонникам указания, как можно и как нельзя обращаться с рок-звездами. Покуда мальчики были заняты на сцене, Тори облаяла компанию победителей радиоконкурсов не хуже сержанта-инструктора по строевой подготовке, и те стали как шелковые. Ее наезды шокировали меня, а «правила», говоря откровенно, лишали всю затею смысла и ставили Келлана и фанатов в неловкое положение. На мой взгляд, Тори следовало дать им всем пообщаться вволю, естественно и непринужденно, как бывало в прошлом турне, – это пошло бы на пользу обеим сторонам. Она как будто не понимала, что поклонники нужны ребятам не меньше, чем сами они – поклонникам.
За сценой теперь остались только пресса, обслуживающий персонал, техники и музыканты. В костюмерной нас было только трое. Отсутствие людей почему-то заставляло меня еще сильнее переживать за Келлана.
– Она всегда такая нервная? – показал на меня Дикон своим длинным пальцем.
Келлан улыбнулся поверх пивной бутылки, которую не отнимал ото рта.
– Частенько, – ответил он, сделав глоток.
Открылась дверь, в комнату сунулся мужчина в наушниках и обратился к Дикону: