– Сейчас они разорались бы мне в лицо, – внушала ему Сиенна, – не будь им запрещено появляться на моих концертах. В тихом ужасе – вот в каком виде им нравилось отсылать меня на сцену!
Лицо Келлана стало задумчивым.
– Сочувствую, у тебя была нелегкая жизнь.
– Спасибо. – Сиенна положила руку ему на ногу, и я вдруг перестала волноваться насчет концерта, так как возникла иная причина: она флиртовала с ним. – А как обращались с тобой? Кудахтали? – улыбнулась она.
Келлан вежливо, но твердо переложил ее руку на ее колено. Сиенна надулась, но ничего не сказала. Келлан откинулся в кресле и хлебнул пива.
– Нет, ничего подобного, – поставив бутылку, пожал он плечами. – Впрочем, мне больше незачем заморачиваться по этому поводу.
Я положила руку ему на грудь, и Келлан улыбнулся с высоты своего роста. Я знала, что в этой небрежно брошенной реплике страдания было больше, чем могла представить Сиенна. «Пусть он любезничает с тобой – его сердце принадлежит мне». Келлан легонько поцеловал меня, а Сиенна продолжила:
– Семья! Не так она хороша, как говорят…
– У меня отличная семья! – парировала я, подумав о своей ветреной сестре, хранителе-папе и одержимой свадьбой маме.
Печальная улыбка Сиенны стала веселой.
– Не сомневаюсь. – Ее темные глаза перебегали с Келлана на меня. – Значит, вы создадите свою? Детей нарожаете?
Ее взгляд уперся в мой живот.
Подобрав ноги, я съежилась, как могла.
– Когда-нибудь – обязательно.
Келлан толкнул меня плечом:
– Может, сразу после официальной свадьбы. – Помявшись, он посмотрел на Сиенну. – Которая, чтобы ты знала, состоится двадцать седьмого декабря, когда в турне будет перерыв на рождественские каникулы.
К счастью, гастроли Сиенны и Джастина прерывались одновременно. Если бы мне пришлось изменить дату после того, как мама уже разослала приглашения, та живьем содрала бы с меня кожу.
Губы Сиенны дрогнули, но она отозвалась исключительно ровно:
– Что ж, тогда вас нужно, очевидно, поздравить!
Ей вроде хотелось обнять по этому случаю Келлана, но мы с ним сидели так тесно друг к другу, что не было никакой возможности сделать это.
Тут за Келланом явился тот же мужчина, который увел Дикона. Сиенна тоже встала. Выставив локоток, она скромно мурлыкнула:
– Проторить тебе дорожку?
Может, виной было мое воображение, но в вопросе скрывался подтекст.
Келлан лишь учтиво кивнул. Я тоже пошла, свободно сцепившись с ним пальцами. Сиенну мгновенно узнали в компании людей с беджиками, на которых красовалось название местной радиостанции. Конечно, ее было трудно прозевать. Она щеголяла сценическим облачением – комбинезоном образца семидесятых годов с искусственными бриллиантами, сверкавшими в свете огней. Он завязывался на шее, так что спина оставалась совершенно голой до самых ямочек возле копчика. Да и глубокий острый вырез был столь откровенен, что я с великим трудом игнорировала его в ходе беседы. Все вместе, я полагала, удерживалось плотной шнуровкой с боков.