Мне предстояли самые долгие шесть недель в жизни.
Когда Келлан отстранился, в глазах у него стояло желание, и я не сомневалась, что нам не выдержать шесть недель целиком. Придется быть просто очень и очень осторожными. Хорошо, что Келлан был мастером по части неспешного и ровного ритма.
Тут он вздрогнул, и я вспомнила о его состоянии. Отбросив жаркие мысли, я отвела его в постель. Улегшись, он облегченно вздохнул. Я пристроилась рядом, а гости толкались вокруг, спеша нас поздравить. Не приходилось сомневаться, что они наблюдали самую странную свадьбу в жизни, но, по моему мнению, и самую романтичную. Впрочем, я судила немного предвзято.
Мама, всхлипывая, сфотографировалась со мной. Потом, едва не раздавив меня, она полезла обнимать Келлана. Папа удостоил его крепкого рукопожатия. Я никогда не видела отца столь гордым и знала, что он наконец впустил Келлана в свое сердце. Тот стал членом семьи, и папа был готов защищать его так же страстно, как своих дочерей. Мне никогда не доводилось так много улыбаться и плакать сразу.
Анна была следующей и обняла меня с таким визгом, что чуть не взорвала мой мозг. Она устремилась вокруг кровати обнимать Келлана – с той же любовью, но гораздо бережнее. Дальше шел Гриффин: подступив ко мне, он подышал в кулак – проверил себя, и я, занервничав, предостерегающе подняла палец.
– Расслабься, это не для тебя, – ухмыльнулся Гриффин.
Он с гоготом обнял меня, но облобызал Келлана.
Келлан мало чем мог помешать, так как любое движение причиняло ему боль. Палата разразилась смехом, когда он наконец отпихнул своего басиста.
– Отвянь, гад! – Он вытер рот.
Гриффин заржал и шлепнул его по бедру:
– Поздравляю, чувак! – Он наставил на Келлана палец. – А ты меня послушался! Языком уже лучше шуруешь!
Мои родители пришли в ужас. Я чуть не надорвала живот. Келлан, качая головой, улыбнулся и согнал Гриффина, к которому я тут же полезла обниматься, сама себе удивляясь. Тот тоже изумился. Когда он обхватил меня руками, я шепнула ему на ухо:
– С моей сестрой ты очень даже хороший. Я вроде как люблю вас вдвоем…
– Меня, – уточнил Гриффин, отлипнув с гадостной ухмылкой.
Моя улыбка несколько увяла.
– Этого я не сказала.
– Но имела в виду, – нараспев подхватил Гриффин и разжал объятия. – Ты безнадежно любишь меня! – Он выпрямился и воздел руки. – Кира страсть как хочет меня!
Мэтт, сменивший Гриффина в очереди, оттолкнул его подальше. Я округлила глаза, а Мэтт буркнул:
– Не иначе ударился головой в детстве.
Он сдержанно обнял меня, а я согласилась с оценкой. Отстранившись, он чмокнул меня в щеку: