Видимо, реакция зрителей, уверенных в победе Молодца, не смогла поспеть за событиями: трибуны безмолвствовали. Затем послышались редкие, неуверенные хлопки.
«Неужели я ошибся?» — мелькнуло у Кретова, когда он поймал обращенный к нему вопрошающий взгляд Ожигова.
И вдруг кто-то звонко выкрикнул с веселым изумлением:
— Вот-те и Родионов! Продул на самом финише!
Разом забурлили голоса вокруг, обвалом грохнули аплодисменты. Кретов тронул за плечо Струганова:
— Очнись, браток! Наша взяла!
Струганов поднял чуть примятое ладонями лицо, несколько секунд тупо глядел на Кретова, шумно вобрал воздух, ударил себя кулаком в грудь и на выдохе сказал:
— На то ж мы сухинцы!
Голос диктора уже не казался таким унылым, когда из черной трубы репродуктора до сухинцев донеслось:
— Первое место и приз для трехлеток присуждается кобыле Стрелка, сухинский колхоз, наездник Колосков, тренер Кретов…
Держа под уздцы Стрелку, Никифор вяло брел вдоль трибун. Вид у него был осунувшийся, он поминутно зевал, прикрывая ладонью рот. Стрелка выглядела куда свежее своего наездника. С такой же веселой охотцей, с какой обошла своих соперников, двинулась она сейчас в почетный путь победителя. Словно вознаграждая и коня и наездника за свою первоначальную холодность, зрители не щадили ладоней.
Затем победителю, сухинскому колхозу, был вручен приз — бронзовые часы, тяжелые и неуклюжие. Пожимая руки членам судейской коллегии, Кретов задержал руку директора девятого конезавода. Состоялось знакомство. Кретов тут же поведал ему о великой нужде сухинцев.
— Будем думать, будем думать, — многообещающе сказал директор.
VIII
Большие призовые часы, стоявшие на особой подставке в клубе, ежедневно отбивали положенные удары. Струганов отсчитал Кретову пятнадцать тысяч; в кармане Кретова лежала адресованная в девятый конезавод бумага, скрепленная подписями и печатями. Но большой денник в центре конюшни пустовал по-прежнему: Кретов никак не мог выбрать на конезаводе подходящего коня среди назначенных к продаже жеребцов…
Его опередили «Заря» и «Первомай». Конефермы этих колхозов пользовались давней и прочной славой, и, несмотря на победу Стрелки, предпочтение было оказано этим старым, заслуженным коллективам. Впрочем, на конезаводе и сейчас оставались для продажи неплохие жеребцы. Один из них, Урожай, тянул на целых восемь баллов и являлся неоднократным победителем состязаний. Но Кретову хотелось подыскать жеребца, безупречного не только по резвости, но и по экстерьеру, а у заводского коня имелись изъяны.
Желая помочь сухинцам, девятый конезавод списался с соседними хозяйствами, но все, что Кретову предлагали, не удовлетворяло его. В конце концов он уже решил было остановиться на Урожае, но случайная встреча с наездником Родионовым изменила его намерение. Тот оказался человеком весьма доброжелательным, не затаил обиды за поражение, понесенное от Никифора, и посоветовал обождать с покупкой Урожая.