Гордым и ревнивым взглядом провожала Авдотья стадо. В повседневной трудовой жизни она как-то не охватывала его целиком. Лишь сегодня увидела она впервые, какое оно огромное, кормленое, холеное, величественное и вместе беспомощное без ежечасной, ежеминутной заботы человека.
V
Под вечер к Авдотье забежала Галя Воронкова. В колхоз должна прибыть делегация молдавских доярок, и зоотехник запрашивает, не смогла бы Авдотья Марковна поделиться с ними опытом.
Молдавские крестьяне уже с полмесяца ездили по району, приглядываясь к жизни и труду здешних колхозников. Они несколько дней уже гостили в Сухой, и то, что они вновь решили заехать, понравилось Авдотье: значит, всерьез хотят перенять все новое и передовое.
— Можно, — коротко сказала Авдотья.
— Еще Тихон Савельевич велел сказать: коли вам трудно… по возрасту, значит, — добавила Галя смущенно, — то чтобы не беспокоились, Бутонина Ольга Саввишна может сообщение сделать.
— Как это понимать — мо-жет? У Ольги руки умные, да вот тут, — Авдотья постучала себя костяшками пальцев по лбу, — нехваток. Отчего у нее Ветка летошний год молоко теряла? От неверного ухода. Ольга нрава животного не чувствует. Как можно ей лекции читать?
— Так ведь она же Герой, — возразила Галя.
— Так что ж! Герой Герою рознь. И я Герой, и Нартова — слышала, может, про такую доярку? — тоже Герой. Так вот Нартова передо мной профессор, она не только опытом — образованием взяла. А ежели ты, Галечка, с пути своего не схилишься, то будешь дояркой почище самой Нартовой. Я тебе говорю, уж поверь. Нет, молода еще Ольга людей учить…
Молодухе шел пятый десяток, но Галя не стала спорить. Ведь и зоотехнику хотелось, чтобы сообщение сделала Авдотья Марковна.
— Ну, так я побегу сказать, что вы будете.
— Ступай. Я следом…
— Да они раньше восьми не приедут…
Но Авдотья не стала дожидаться восьми часов. Наскоро поужинав, она направилась на ферму.
Июньский день горел так, словно намеревался никогда не погаснуть. По чистому небу скользили легкие подрумяненные облака. Но длинные и густые тени уже легли на улицу.
Авдотье открыла сторожиха Марфа Игнатьевна.
— Здравствуй, Игнатьевна! Как вы тут поживаете?
— Твоими молитвами, Марковна. Нынче дезинфекцию делали.
— Савельич на ферме?
— Первотелкам кровяное давление мерит. Чтой-то Одинцов-механик к нам ходить повадился, вроде подвесную менять собираются…
— В час добрый! Это я Савельича надоумила. Наша-то гремуха покоя коровам не дает…
Марфа Игнатьевна подала Авдотье белый халат, помогла ей застегнуть его на спине. Затем Авдотья повязала белую косынку, вымыла руки, сменила сапоги на легкие резиновые туфли.