Удивительная рука исчезла, а грудь, прижимавшаяся к спине, тяжело опустилась.
— Сид?
— А? — Я не двигалась.
Кайлер отскочил, и кровать прогнулась, когда он встал на ноги.
Дерьмо, никогда не видела, чтобы кто-то так быстро двигался. Я перевернулась на бок и собралась протестовать, но выражение его лица остановило меня.
— Твою мать. Мне очень жаль. — Его голос был мрачным — глубоким и хриплым. — Я спал. Думал, мне снится сон… дерьмо.
Разочарование накрыло меня невероятно быстро и растоптало все желание. Он спал — полностью спал. Находился не в полусне, как будто от этого легче, но, по крайней мере, он наполовину осознавал бы, что творит.
О чем я думала? Что он проснется посреди ночи и не устоит перед мной и моей сексуальностью? Скорее, ему снилась Секси Саша.
— Скажи что-нибудь, Сидни, прошу.
Услышав тревогу в его голосе, я осознала, насколько была глупа — и насколько глупой я продолжаю быть. Я закрыла глаза.
— Все нормально. Не страшно. Все в порядке.
Ответа не последовало, и через несколько секунд я открыла глаза, ища Кайлера в комнате. Она была пустая. Остались только я и жуткий ветер.
Кайлер
Гребаное дерьмо, словами не описать, что я натворил.
Не могу поверить.
Сердце учащенно билось, пока я закрывал дверь своей спальни и отходил от нее. Я сел на кровать, но все чувствовал, словно падаю, потому что ноги были ватными.
Это не нормально. Это страшно. И это не в порядке.
Как я мог совершить такое во сне? Ответ прост, но все-таки. Мне снилась она — Сидни. Учитывая, что вчера я видел ее в трусиках и лифчике, а еще и прошлую ночь, понятно, почему она героиня моих порно снов. Дерьмо. Это не первый подобный сон о ней, но воплощать его в жизнь?
Мои руки была на ней, а пальцы в ней — в Сид.
— Вот дерьмо.
Что, если бы я не проснулся? Насколько далеко все бы зашло? Она неприкосновенна.
Я собрался встать, пойти к ней и снова извиниться, но удержал себя, потому что как только шок спал, я вспомнил, что конкретно пробудило меня от лучшего за последнее время сна, который оказался не сном.
Она издала звук.
И он не был звуком страха или отвращения. Каждая клетка моего тела узнавала этот низкий, с придыханием стон. Ей нравилось. Более того, кажется, Сид не спала. Она знала, что я делаю, и не остановила меня.
Черт, она не остановила меня.
Она не только не остановила меня, она еще и была влажной. Я понимаю, что это значит. Но впервые в жизни не знаю, что с этим делать. Мозг отказывался переваривать, хотя тело точно знало, как действовать.
Падая на спину, я застонал, и звук эхом пронесся по комнате. Я уставился на потолок, зная, что скорее отращу крылья и вылечу отсюда нахрен, чем снова засну. Особенно тогда, когда чуть ли не каждая часть меня желала вернуться к ней и продолжить начатое.