Рассказ Леннарта не изобиловал деталями, но она помнила, что девочку он нашел совсем недалеко от дороги. Лайла медленно ступала по влажному мху и гниющей листве, высматривая неровности. Поежившись от пронизывающего холода, уголком глаз она заметила, как что-то белое полощется на ветру.
На отломанной сосновой ветке болтался обрывок пластикового пакета. Лайла посмотрела на землю — в паре метров от дерева она увидела небольшую ямку, дно которой было засыпано опавшими иголками и листвой. Лайла сорвала с ветки то, что осталось от пакета, и осторожно опустилась на корточки рядом с ямкой, а потом села на землю. Она очистила дно ямки от иголок и листвы.
Рядом с углублением до сих пор высился холмик разрытой земли. Лайла то сжимала, то разжимала в руке обрывок пакета. Она вглядывалась в кусочек белого пластика, но он ничего не мог ей рассказать. Похлопав ладонью по дну ямки, она тоже ничего не почувствовала.
Малышку нашли здесь. Тут ее оставили. В этом пакете, в этой яме. Никаких следов, ведущих сюда или отсюда. Тут все и началось.
«О чем ты мечтаешь, Лайла?»
Она еще долго сидела у ямки, водя рукой по ее дну, будто пытаясь нащупать остатки тепла. Потом, сгорбившись, опустила голову, позволив холодным каплям течь ей за воротник. Поглаживая ладонью сырую землю, Лайла прошептала: «Помоги мне, Малышка! Помоги!»
18
Даже Джерри обратил внимание на необычное поведение Терез. Он приезжал проведать ее пару раз в месяц и тоже замечал, что сестренка что-то ищет, но не придавал этому особого значения. Ему казалось, она пытается найти выход, и дверь из детской, которой она все чаще пользовалась, чтобы исследовать подвал, явно не подходила на эту роль. Ей, скорее, нужна была лазейка, но таковой не существовало. Уж Джерри-то знал. Но не препятствовал этим поискам. У них были дела поважнее.
Примерно месяц спустя после того, как он обнаружил удивительные способности сестры, Джерри сыграл ей новую песню собственного сочинения — ту, что он когда-то записал на конверте. Мелодия, по его мнению, звучала как типичный брит-поп в шведской обработке. Но Терез привнесла в нее нечто свое, и песня стала похожа на гибрид народной музыки и стиля кантри в его самом трагическом звучании. Что-то из серии «ни гроша в кармане, любимая бросила, пойти мне некуда».
Зимой Джерри пришлось снова пригрозить отцу разоблачением в обмен на разрешение проводить время с сестрой наедине. Как только у него появлялись новые песни, он приезжал к Терез, запирался с ней в детской, завесив окно одеялом, чтобы Леннарт не подглядывал, и они устраивали репетицию.