Еще в октябре в письме сослуживцу на эскадру З.П. Рожественского один из офицеров "России" сообщал, что "наши снаряды, не разрываясь на такое множество мелких осколков и имея трубки более медленные, нанесли им (японцам – Авт.) очень солидные повреждения" [9. С. 238]. По его словам, побывавший на наших крейсерах американский атташе "усиленно добивался знать, какими снарядами мы стреляли, – вероятно, ему были известны повреждения японцев". Да, американцы удивлялись, но, как вскоре выяснилось, не разрушительности повреждений, а их ничтожности.
Первые сведения об этом стали известны от вернувшегося из плена священника "Рюрика" Алексея Оконечникова, рассказавшего об отверстиях правильной формы от русских снарядов, которые японцы аккуратно заделывали пробками. Медленный двухкапсюльный взрыватель системы Бринка в русских снарядах (как бронебойных, так и фугасных) был придуман для того, чтобы, пробив броню или иную преграду, снаряд мог разорваться уже внутри помещения, поражая в нем технику и людей. При попадании в тонкий борт такой снаряд часто не успевал разорваться, улетал за борт, а если и разрывался, то из-за малого содержания взрывчатки не мог нанести больших разрушений.
Только тогда, после рассказа священника, у артиллеристов крейсеров возникло "полное подозрение" о низком качестве снарядов, но лишь Цусимская катастрофа придала К.П. Иессену смелость организовать в отряде стрельбы для испытания действий всех снарядов. Акт испытаний, подтвердивший все самые худшие подозрения, К.П. Иессен в своем донесении назвал "прямо обвинительным и развертывающим ужасающую картину причин последовательных наших неудач и поражений на море в продолжение всей этой войны" [9. С. 246]. Первыми в отряде крейсеров пришли и к осознанию бесполезности на больших кораблях множества 47- и 75-мм пушек, вместо которых на крейсерах добавили по четыре 152-мм орудия, доведя их число до 22. Бортовой огонь усилила и перестановка стрелявших ранее только по диаметральной плоскости погонной и ретирадной 152-мм пушек.
Перелом, произошедший в войне на море после боя 28 июля, давал японцам возможность перебросить под Владивосток значительную часть своего флота и армии.
Угроза порту и крепости резко возросла. Вместе с усилением сухопутной и приморской обороны, повышением боеготовности крейсеров и миноносцев по Владивостоке готовили и новое средство ведения войны – подводные лодки. Вслед за "Дельфином" – первой оправдавшей надежды конструкторов отечественной подводной лодкой – летом 1904 г. экстренно достраивали на Балтийском заводе и на специально построенных большегрузных железнодорожных транспортерах перебрасывали во Владивосток усовершенствованные подводные лодки типа "Касатка".