– Она была красавицей, – сказала Кейти.
Миа обернулась. На фоне черного платья ее обрамленное темными волосами лицо выглядело настолько бледным и осунувшимся, что она походила на призрак.
– Надо было у нее спросить, где она сфотографировалась. Чему улыбалась. Надо было все спросить.
Вот тогда-то Кейти и протянула руки, а Миа кинулась в ее объятия. И они оставались неподвижными до тех пор, пока не услышали, как внизу многозначительно откашлялся водитель ритуального автомобиля.
– Так, на всякий случай, – напомнила о своем присутствии официантка, заставив Кейти вздрогнуть посреди воспоминаний. – Я вообще-то через пару минут закрываюсь.
– Да-да, конечно. Извините. – Закрыв дневник, она поднялась из-за стола и, достав из кошелька пятидолларовую купюру, оставила ее в качестве чаевых за задержку служащей.
Вечер на улице оказался теплым и влажным, что показалось Кейти немного неожиданным после кондиционированной прохлады кафе. Она побрела по улице с дневником под мышкой. Ее мысли все еще были заняты Финном.
Она увиделась с Финном в аэропорту, куда привезла Миа, впервые за долгие месяцы. Ей потребовалось немало усилий, чтобы избегать как его самого, так и всего, что о нем напоминало. Она больше не слушала «Кэпитал рэдио» – радиостанцию, на которую помогла ему устроиться в качестве младшего продюсера, и не бродила в Баттерси-парке по Норт-Кэрридж-драйв, которая вела к араукарии, под которой они как-то сидели.
Она уже было начала мысленно поздравлять себя с успехом, увенчавшим приложенные ею усилия, как вдруг увидела его идущим навстречу Миа с небрежно висящим на плече рюкзаком и поняла, что все они оказались напрасны. От нее не ускользнули мельчайшие детали: тонкие морщинки в уголках его глаз, которые расходились солнечными лучиками, когда он улыбался; легкая непринужденность его тона, когда он спросил: «Едем с нами?»; исходящий от его кожи запах мыла, когда он поцеловал ее на прощание.
Когда она в одиночестве ехала из аэропорта, поглядывая на пустое пассажирское сиденье, зазвонил сотовый. На какое-то нелепое мгновение она представила, что это Миа или Финн, которые хотят сказать ей, чтобы она раворачивалась и летела вместе с ними. Но это оказался Эд. Запихнув телефон в бардачок, она включила музыку, и, вместо того чтобы вернуться к себе в квартиру, съехала с шоссе М25 и, следуя указателю, двинулась в западном направлении.
Проведя за рулем пять часов, она добралась до Корнуолла с онемевшими руками и начинавшейся от напряжения головной болью. Припарковавшись возле их бывшего семейного дома, она была рада отсутствию в нем его новых владельцев: никто не сможет увидеть, как она бродит по дорожке, проводя рукой по высаженным матерью кустам лаванды.