Ноткин убежал. Я перелистала блокнот. Цифр и терминов было записано более чем достаточно. Как только их удастся вместить в короткий очерк! Хотелось бы написать просто, скажем, так: «Еще накануне на улицах свистел северный ветер — знаменитый бакинский «норд», — судорожными рывками натягивал провода, бросал в окна пригоршни мелкой пыли, сгибал стволы деревьев. А сейчас над бухтой ни ветерка. Веселое солнце, разбитое на тысячи золотистых слитков, искрится в ровном зеркале моря...»
— А, вы здесь! — Ноткин как всегда появился неожиданно. — Идемте. Зрелище для богов, — он восторженно потряс «Лейкой». — Спортивный анекдот...
Ноткин побежал по пристани (извините, я хотела сказать — по пирсу). Я поспешила за ним.
У самого конца пирса, поодаль от других глиссеров, стояло судно очень странного вида. Представьте себе сдвоенный корпус — две расположенные рядом узкие, длинные, похожие на ракеты, лодки, соединенные чем-то вроде застекленной кабины. Все это сооружение глубоко — чуть ли не по самую палубу — сидело в воде. На борту красовалось изображение летящей черепахи — с маленькими крылышками и поджатыми лапами. Черепаха была нарисована тщательно, даже щегольски, все же остальное не отличалось аккуратностью и чистотой. По сравнению с нарядными, сверкающими краской и лаком глиссерами этот странный кораблик казался невзрачным и грязноватым, как заблудившаяся дворняга (да простится мне еще одна «собачья» аналогия!) на выставке породистых псов.
— Шестой номер, — сказал Ноткин, заглянув в записную книжку.— Глиссер «Летящая черепаха». Общество «Наука». Гм... А вот кто ведет, не знаю. Эй, на шаланде! Есть там кто-нибудь живой?
Люк на мостике «Летящей черепахи» приоткрылся, и над глиссером возникла мрачная массивная фигура в промасленном комбинезоне.
— Эй, на линкоре! — уже более почтительно крикнул Ноткин. — Откуда вы взялись?
Мрачная фигура, не удостоив нас ответом, скрылась в люке.
— Так, — вздохнул Ноткин. — Прямо музыкальная комедия. Только без музыки.
Из люка снова высунулась мрачная фигура.
— Сколько вы весите? — спросила фигура, ткнув массивным кулаком в сторону Ноткина.
— С фотоаппаратами — семьдесят,— ответил корреспондент. — Заметьте, пожалуйста, я не боксер.
Фигура повернулась ко мне.
— А вы?
— Пятьдесят восемь.
— С беретом и записной книжкой, — уточнил Ноткин.
Мрачная фигура вновь скрылась. Через минуту из люка поднялся человек в белом костюме, лет сорока, худощавый, с седыми гладко зачесанными волосами.
— Градов! — изумленно воскликнул Ноткин. — Кого я вижу! На этой черепахе...