След обрывается у моря...

На складе я получил обмундирование. Черные брюки, черные ботинки, синий китель, мичманку, белую сорочку, перчатки. И погоны. Два золотых прямоугольника с узенькой черной полоской посредине, обшитые по краям зелеными кантиками. Они, эти зеленые кантики, решительно меняли теперь всю мою жизнь. В течение каких-то минут они превращали меня, известного и маме, и товарищам, и девушкам как просто Володька, или Володенька, или в лучшем случае Володя, в офицера пограничных войск СССР, штурмана морских погранчастей, лейтенанта Владимира Минкевича. Это получилось как-то удивительно просто и в то же время, хоть я давно ждал этого момента, очень неожиданно для человека, прожившего на земле двадцать один год.

Я еще не очень точно представляю себе, что такое служба в пограничных войсках. С этим неясным представлением, с тщательно упрятанными во внутренний карман комсомольским билетом, дипломом и направлением в часть да еще, пожалуй, с чрезмерно горячим желанием скорее стать своим человеком в этом еще таинственном для меня краю нашей земли, который зовется государственной границей, я еду на Балтику. Это происходит поздней осенью, в ноябре 1961 года. Я еще не знаю, какие испытания ждут меня впереди, не знаю, что через несколько месяцев мне придется с пистолетом в руках, в красном спасательном жилете спрыгнуть на палубу корабля. Нет, ничего этого я пока не знаю. Я только могу, наблюдая из окна вагона за блеклыми осенними пейзажами и аккуратными мызами Прибалтики, вспоминать прошлое – и то не все, а самое главное – то, что прочно удержалось в памяти...

В Удельной идет дождь. Типичный подмосковный, пахнущий мокрой землей, прелью, подмокшими шпалами и чуть-чуть гарью костров, что жгли перед дождем на приусадебных участках. Я стою на полустанке и внимательно оглядываю людей, растянувшихся неровной толпой по краю платформы. Ждут поезда, и мне нельзя упускать из виду троих – пожилого мужчину в светлом плаще и с чертежным рулоном под мышкой, девушку с мило вздернутым носиком – она почему-то не открывает зонт, а держит его в руках – и старушку с кошелкой, из которой торчат батоны. Мне надо заметить, в какие вагоны эти трое сядут, запомнить и даже, если я не полагаюсь на память, описать потом их точные приметы. Поезд должен подойти с минуты на минуту...

Начинается осень; я учусь в девятом классе и живу под Москвой, в Удельной. Мне шестнадцать лет. Я все взвесил и решил, дорога выбрана: я буду учиться на пограничника. Поэтому я стою на платформе и тренирую свою память на наблюдательность.