Лукас стал просматривать текст в поисках чего-нибудь поэтического, что смогло бы поднять ему настроение. Пробегая страницы глазами, он вдруг мельком заметил знакомый почерк. Лукас стал перелистывать пьесу обратно, пока не отыскал нужное место.
Да, это точно была рука Джульетты. Лукас положил лист под лампу, чтобы прочесть выцветшие буквы:
Джордж,
Лежишь ты предо мною. Мертвый.
Спокоен. Недвижим. С чела морщины стерты.
К чему гадать, искать ответ впустую,
Я знаю, что стряслось, и я тоскую.
Подожди. Подожди, подожди меня, милый.
Мои робкие просьбы в безмолвье застыли.
Украду поцелуй с губ холодных твоих
Как единственный плод нашей тайной любви.
[3]Лукасу показалось, что его грудь пронзил холодный стержень. Тоска сменилась вспышкой ярости. Что это за Джордж? Увлечение молодости? У Джульетты никогда не было официальных отношений — он проверил документы на следующий же день после их первой встречи. Доступ к серверам давал ему некоторые полулегальные возможности. Может быть, предмет ее воздыханий? Какой-то мужчина из механического, уже влюбленный в другую девушку? Для Лукаса подобное оказалось бы еще хуже. Мужчина, которого она страстно желала, как никогда не станет желать его самого. Может, потому она и нашла себе работу так далеко от дома? Чтобы не видеть этого Джорджа, который ей никогда не достанется? И чувства к которому она спрятала на полях пьесы о запретной любви?
Лукас уселся перед компьютером Бернарда. Пошевелив мышкой, он подключился к серверам. Щеки его пылали из-за нового гадкого чувства: Лукас знал, что оно называется «ревностью», но впервые испытал, как из-за него кровь ударяет в голову. Он подключился к базе данных с личной информацией и провел поиск по имени «Джордж» среди населения нижних этажей. Поисковый запрос выдал четырех кандидатов. Лукас скопировал их личные номера, сохранил в текстовый файл, а затем провел поиск по каждому номеру в другой базе. Когда появились фотографии, он просмотрел персональные данные этих людей, ощущая легкую вину за такое злоупотребление властью и небольшую тревогу из-за сделанного открытия. Зато он избавился от мучительной скуки, найдя себе занятие.
Лишь один из Джорджей работал в механическом. Пожилой мужчина. Прислушиваясь краем уха к рации, Лукас задумался, что стало с этим человеком, если он все еще там, внизу. Не исключено, что его уже нет в живых и что архивы на пару недель устарели, потому что из-за блокады информация не обновлялась.
Двое других были слишком юны. Одному не исполнилось и года. Второй ходил «тенью» за носильщиком. Оставался последний, тридцати двух лет. Работал он на базаре, в графе «профессия» значилось «иное», был женат, имел двух детей. Лукас всмотрелся в мутноватую фотографию. Усы. Намечающаяся лысина. Кривоватая ухмылка. Лукас решил, что глаза у этого Джорджа чересчур широко расставлены, а брови слишком темные и кустистые.