Когда гасили свет, ее навещали призраки. Джульетта просыпалась с коркой засохших слез на глазах и на мокрой подушке. Лукас гладил ее лоб и говорил, что все будет хорошо.
Питер приходил часто. Джульетта благодарила его снова и снова. Если бы не он, ничего бы не изменилось. Именно Питер сделал выбор. Лукас рассказал, как его вели наверх на очистку, как они услышали ее голос в рации Питера.
Питер рискнул и все выслушал. Потом заговорил с Лукасом. Тот произнес запретные слова — ему было уже нечего терять. По рации доносились рапорты о том, что люди в механическом сдаются. Но Бернард все равно приговорил их к смерти.
А Питеру требовалось принять решение. Кто он: закон в последней инстанции или должник тех, кто сделал его шерифом? Поступает ли он правильно или делает то, что от него ожидают? Второе казалось более простым, но Питер Биллингс был хорошим человеком.
Лукас так и сказал ему тогда, на лестнице. Он сказал, что здесь их свела судьба и из того, как они поступят дальше, станет ясно, кто есть кто.
И еще он сказал Питеру, что Бернард убил человека. И что у него есть доказательства. А сам Лукас ничего не сделал, чтобы заслужить такое.
И Питер подумал, что все охранники из Ай-Ти сейчас в сотне этажей отсюда. А наверху только один пистолет. И только один закон.
Его закон.
Несколько недель спустя
Бункер 18
Трое сидели за столом для совещаний. Джульетта поправила марлевую повязку на руке, прикрывая выпуклые шрамы заживающего ожога. Она надела очень просторный комбинезон, чтобы ей было комфортно, но кожа все равно чесалась в тех местах, где касалась ткани. Джульетта сидела в плюшевом кресле на колесиках и нетерпеливо перекатывалась взад-вперед, отталкиваясь пальцами ног. Ей хотелось уйти, но Лукасу и Питеру нужно было кое-что с ней обсудить. Они привели ее так близко к выходу, так близко к большой лестнице, только чтобы усадить в этой комнате. Чтобы уединиться, как они сказали. Выражения их лиц заставляли ее нервничать.
Некоторое время все молчали. Питер воспользовался паузой, чтобы послать техника за водой, но, когда принесли графин и наполнили стаканы, никто не стал пить. Лукас и Питер обменялись взволнованными взглядами. Джульетту стало утомлять ожидание.
— Так в чем дело? — спросила она. — Я могу идти? У меня такое ощущение, что вы уже несколько дней откладываете этот разговор. — Она взглянула на часы, покачала рукой, чтобы сдвинуть браслет с повязки на запястье и разглядеть крохотный циферблат. Затем посмотрела через стол на Лукаса и невольно рассмеялась, увидев его встревоженное лицо. — Вы что, пытаетесь запереть меня здесь навсегда? Потому что я сказала всем внизу, что встречусь с ними вечером?