– Мужайся.
– Не знаю, нравится такая жизнь мыши или нет, – продолжал Мастерсон, – я ее мыслей не помню, но все чаще подумываю пустить себе пулю в висок, чтобы все закончилось.
– Почему? – спросил Холидей.
– Ты что, – пораженно уставился на него Мастерсон, – не слушал меня всю эту неделю?!
– Все я слышал. И в первую очередь то, что ты ни черта не помнишь из своих ночных приключений. Если тебя не преследуют тягостные мысли о совершенном, если мрачные образы не задерживаются в голове, то с чего так убиваться?
– Да с того, что пропадает половина моей жизни! – вскричал Мастерсон. – Захочу женщину – взять ее получится только днем. Захочу сыграть в карты – придется искать того, кто станет играть до заката. Мне засветло надо являться в тюрьму. Понимаешь?!
– Это все временно, – напомнил Холидей.
– Да, но что если ты не сумеешь выполнить свою часть сделки с индейцем?
– Тогда мы умрем, и твое положение станет куда завиднее нашего.
– Ничего ты не понимаешь, Док.
– Не понимаю я только, когда ноют и ноют, – ответил Холидей. – Я вот уже десять лет помираю медленной мучительной смертью. Пришлось свыкнуться, а в те дни, когда я чувствую себя обманутым или ущербным, просто держу чувства при себе.
Мастерсон пристально посмотрел на товарища, и выражение лица его смягчилось.
– Прости, Док, я никак не привыкну. Если надо смириться, я смирюсь.
Холидей достал из кармана сюртука флягу и предложил ее Мастерсону.
– На, глотни и считай, что мы помирились.
Мастерсон сделал большой глоток, передал флягу Эрпу. Маршал, отпив немного, вернул флягу Холидею, который допил содержимое.
– Думаю, пора мне размять ноги, прогуляться по городу, – объявил Мастерсон, вставая из-за столика.
– Резонно, – ответил Холидей. – Крылья вон и так каждую ночь разминаешь.
– Прости, детали ускользают, – ответил Мастерсон, – но я смутно помню, как дует в лицо ветер, помню абсолютную свободу… Или, – пожал он плечами, – мне просто кажется, что помню, и я себе что-то воображаю…
– А, к черту, – сказал Эрп. – Идем, я с тобой.
– Если одолжишь мне трость, – вставил Холидей, – то и я составлю тебе компанию.
Мастерсон отдал трость Холидею.
– Идем.
Втроем они вышли из ресторана и минуты через три уже проходили мимо тюрьмы. У входа их встретил Курчавый Билл Броциус.
– Ты что это делаешь на свободе? – недоуменно спросил Эрп.
– Судья не пожелал рассматривать дело, – рассмеялся Броциус. – Я так и знал, что в этом городе еще ценят слово человека превыше слова мелкой электрической штучки. Еще судья учел то, что машинкой управляла предполагаемая жертва. Вы, знаете ли, отнеслись ко мне предвзято.