– Послушай, как мальчики играют в машинки: у них без конца аварии и взрывы. Послушай.
Действительно, из комнаты мальчиков доносились мастерски воспроизводимые ими рев моторов и взрывы: «Дж-ж-ж!.. Иду на скорости! Я-а-а-у!.. Тут мост – бу-бух!» Папа невольно усмехнулся: никогда ни одна девочка не достигнет такого совершенства в звукоподражании… А мама продолжала:
– Быть может, это признак жестокости, агрессивности? Мы лишили их военных игрушек, оружия, и они компенсируют авариями? Пусть это игра, но ведь и в игре подразумевается, что в машинах – люди, водители.
– Да нет, у них вовсе нет этого. «Машина» для мальчиков – это как бы самостоятельная сущность, почти живое существо: просто машина, мощный мотор, скорость – о каких-то людях внутри и мысли нет. А аварии… Не просто же им ездить по прямой. В игре, я слышал, дети снимают напряжение. Пусть пошумят; это пройдет.
– Но ты все-таки поговори с ними, узнай… И еще одно дело, более серьезное. Андрюша всего четыре дня ходит в новую школу и возвращается всегда расстроенный. Оказывается, его ребята плохо приняли. Особенно один мальчик, видимо, лидер, Миша Баулин. С первого дня пристает к Андрюше, то толкнет, то осмеет, а сегодня ни с того ни с сего выбил из рук портфель… А другие ребята смеются… Что им надо от Андрюши?
– Испытывают: новенький. В общем, обычное дело. А возможно, мальчик почувствовал в Андрюше что-то такое, что заставляет его опасаться за свое лидерство.
– А чего он добивается?
– Подчинить, сломать.
– Понимаешь, он его будто провоцирует на драку.
– Что ж, надо драться.
Мама покачала головой:
– Нельзя так. Учителя скажут, что драчун в школу пришел. А потом это же не по-христиански. Как же смирение, терпение и любовь?
– Я тебе по-богословски не могу объяснить, но, мне кажется, тут немного не то. Преподобного Серафима избивали, и он не защищался; но вспомни, каким он уже был тогда. Сравнивать с ним нашего Андрюшу глупо. Я только одно знаю: постоянно терпеть унижение – это для будущего мужчины очень вредно. «Не обращать внимания» на издевательства он не сможет – да и кто бы смог? Значит, станет шестеркой или, скорее, будет среди детей как бы «сам по себе», одинокий, замкнутый… А дальше? А в армии? А когда женится?.. Нет, это невозможно.
– Сережа, может быть, мне сходить в школу, с учительницей поговорить?
– Ни в коем случае! Мальчишки Андрея презирать будут, скажут, «мамочка пришла заступаться».
– Что же делать? Главное, он и говорить не хочет на эту тему – сразу замыкается…
– Ладно, разберемся, – сказал папа, направляясь в комнату мальчиков. А мама, как ни странно, успокоилась.