— Но он раб и не имеет права! За такую дерзость духи велят карать смертью!
Горран смолк, тяжело засопел. Противиться традиции он не мог — вождь все-таки. Альберт понял, что дни его сочтены. Использовать кольцо? А что толку — явится Зарзул и унесет его в родную Империю? Вряд ли.
В образованный соплеменниками живой круг ступил Джак и молвил, взмахнув рукой:
— Тогда я выкуплю его и дарую свободу!
Рядом возникла нескладная фигура Сарса.
— Если старику не хватит на выкуп — я добавлю!
— И я! — крикнул кто-то.
— И я!
— Грум накинет тоже!
— Тарша, почем продашь раба?
— Последней шкуры не пожалею!
Горран растянулся в победной ухмылке.
— Сестра, сколько хочешь за Альберта?
Некоторое время в шатре молчали, потом послышался ответ:
— Забирай даром! У меня это счастье уже в печенках сидит!
— Да будет так! Альберт-человек, отныне ты не раб, а чужак. И желанный гость в моем племени. Возражения есть?
Кочевники молчали.
— А теперь бейтесь! И пусть мою сестру получит сильнейший!
Очнулся Шайн далеко за полдень. Смог открыть только правый глаз. Руки и грудь невыносимо болели. Провел языком по зубам — не нащупал левый верхний клык. Ноги вроде слушались без проблем, но попытка встать обернулась волной резкой боли.
Рядом с ухом послышался плеск, на лоб легла холодная тряпица.
— И кто его надоумил на такое? — Шайн узнал встревоженный голос Тарши.
— Я, — честно признался находящийся где-то рядом Исмаил.
— Вы люди все такие дураки?
— Не знаю, но Альберт точно дурак каких поискать.
Раненый хотел ответить той же монетой, но распухшие губы наотрез отказались разлипаться. Над дипломатом склонился пыхтящий трубкой Грум, потрогал шершавым пальцем щеку, ощупал кости.
— Жить будет, но нормально не скоро, — изрек шаман. — Ладно, пойду к Барагу, тому совсем худо.
— Я думаю, у него какая-то форма бешенства. Так руками махал.
Альберт с большим трудом просунул язык меж губ и открыл рот.
— Што фчера было?
— Ты избил Барага до полусмерти. Все племя тебя от него отрывало, вот помяли немножко, — ответил рыцарь.
— Тарфа теперь моя фенфина?
Орчиха по-доброму усмехнулась.
— Бараг теперь не может быть моим мужчиной. Но стать ли твоей женщиной — решать только мне.
— А ты фтанешь?
— Я подумаю.
Альберт блаженно улыбнулся и закрыл глаза.
Вопреки ожиданиям шамана, чужак провалялся ничком три дня кряду, а потом внезапно встал и пошел. Будто не было никакого боя, а человек как обычно проснулся поутру и занялся привычными делами. Первым делом Альберт засел в огороженном кожаной ширме нужнике на целый час, заставив вернувшихся с охоты мужчин постоять в мучительной очереди.