— Исмаил…
— Нет, — лязгнул рыцарь, даже не выслушав соседа.
— Да что сделает шайка оборванцев с этим знаменем? Ну станет их сотня, ну две. Какая это, черт возьми, угроза для Империи?
— Сынок… С этого знамени началась Первая война. Ты что, историю плохо учил? Так я напомню. Зарзул был таким же голодранцем как и Брю. Шаман мертвого племени, безродная собака. Но ему хватило ума и сил сплотить вокруг себя таких же выродков. Они резали всех направо и налево, вселяя страх в саму Степь. И другие племена поняли — или с ними, или в тень духов. Так и появилась Орда. Я не позволю случиться этому вновь.
Шайн тяжело вздохнул. С доспехом спорить себе дороже даже по пустяку, а тут, как-никак, угроза национальной безопасности.
— Более того, — продолжил рыцарь, — никто вас не отпустит. Сила Брю в неведении остальных. Его шайка слишком слаба — любое племя вырежет, если узнает. Он не поставит под угрозу задумку. Тебя убьют, а Таршу изнасилуют до смерти. Впрочем, возможно вас обоих.
— Легко говорить, когда вместо шкуры и мяса — железо, — прорычал Альберт.
— Думаешь меня не пытали орки? Я дважды был в плену, и все это, — Исмаил кивнул шлемом на крепость, — детский лепет. Раньше работали на совесть, не то, что сейчас. И вообще — у тебя же кольцо есть.
Шайн вздрогнул. Уж если использовать ценный подарок — то именно сейчас. Ситуация сложилась самая что ни на есть опасная. И для жизней близких, и для будущего Империи.
— А ты мог о нем раньше напомнить?!
— А ты мог сам не забывать?! — огрызнулся сосед.
Дипломат закрыл глаза и воззвал к Зарзулу. Сперва ничего не происходило, и человек успел засомневаться в силе кольца, а затем в голове раздался знакомый голос:
— Молния или огонь?
— Молния.
— Да будет так.
В небе громыхнуло так, что задрожали стены. Древнюю крепость осветила ярчайшая вспышка. Одновременно с этим левый безымянный палец пронзила острая жгучая боль. Что-то упало к ногам пленника. Альберт опустил взгляд и увидел кость с обугленными фалангами. Но на жалобы времени не было. Жертва — значит жертва.
Дернув руками, Шайн сорвал веревки. Сперва ему показалось, что он стал нечеловечески силен, но на самом деле путы просто обратились в пепел. Альберт осмотрел ладони — меж бледных от холода пальцев плясали голубые искры.
— Э, что за шум там? — прорычал стоящий на карауле дозорный и заглянул в комнату.
В следующий миг он уже лежал посреди зала с угольно-черной дырой в голове. Прикорнувшие у костра орки вскочили со шкур и потянулись к оружию. Альберт сделал жест, будто оттряхивал руки, и в сторону врагов ударило сразу девять маленьких молний — по одной с каждого пальца. Шайн особо не целился, он знал, что снаряды попадут в цели.