— И где же она? — Хачариди отполз от обрыва и выпрямился. — Ага, вижу.
Тонкий металлический тросик, привязанный к дереву в метре от обрыва, уходил вниз, поблескивая в резком лунном свете.
Сергей подошел к дереву (это была старая груша-дичка), подёргал тросик, на несколько секунд задумался. Потом сказал:
— Пацаны, мне нужен кусок проволоки. Хотя бы полметра. И обуйтесь, пока ещё сапоги тёплые.
Проволока нашлась быстро: отрезали подходящий кусок от провода, ведущего к прожектору. И пока трое из оставшихся в живых «кубанцев», преодолевая позывы голодной рвоты, стаскивали сапоги с убитых немцев, Хачариди связал вместе две немецкие гранаты и прикрепил их скользящей петлей к тросику. Подвёл к самому обрыву — скользит легко, то что надо, — лёг и аккуратно отвел тросик антенны от края. Затем одной рукой выдернул чеку и отпустил связку гранат.
Она стремительно заскользила вниз. Сыпанула автоматная очередь, раздался крик — и тут же глуховатый двойной взрыв.
Володя (он не отходил от Хачариди) свесил голову с обрыва как раз в тот момент, когда из невидимого грота выметнулось короткое пламя, и в то же мгновение ясно видимая галерея слева от грота рухнула вниз и, разлетаясь на отдельные камни, покатилась по осыпи.
— Вот теперь, кажется, всё, пацаны… — Сергей сел и обхватил голову руками.
Просидел так, наверное, минуты две, а потом поднялся и спросил будничным тоном:
— Так где ты эсэсмана положил?
— Вон там, он из ямы вылезал… — показал Володя. — С той стороны, за палаткой.
— Надо посмотреть документы. И ушиваемся. Остальным — обуваться и посмотреть, что взять из оружия.
— А что с Егоркой делать? — спросил вдогонку Саша.
— С собой унесем, — не оглядываясь, бросил Хачариди. — Здесь через час всякой твари набежит, хоть с мертвым, да поквитаются. В лесу похороним.
…Штурмбаннфюрер Карл Зеккер висел вниз головой в двух метрах от края колодца, запутавшись ногой в веревочной лестнице. Прямо с нею его, вдвоем и с немалым напряжением, вытащили наверх — тело белокурого атлета, образца арийской расы, весило добрых шесть пудов.
Сергей взял его документы, все бумаги — разбирать и читать было не место и не время, — а ещё замечательные альпийские ботинки на шнуровке. Чуть великоваты, но не малы же.
А потом сказал:
— Знаешь что, а давай-ка закидаем его камнями в этом колодце. Пусть думают, что партизаны увели эсэсмана с собою.
Сказано — сделано. Работа заняла минут двадцать пять: сбрасывать квадры и бут из аккуратных штабелей и пирамид в метре от колодца — дело несложное.
Потом ещё сунулись в штабную палатку и на кухню, набили вещевые мешки и два немецких армейских ранца припасами и, навьюченные, отправились вниз.