— Ренцо, придержи коней.
Вот неодобрение в голосе Данте показалось вполне искренним.
Отстаивать свои права Ренцо не стал.
— Ладно, молчу, — покладисто и без особого расстройства откликнулся он.
— Есть какие-нибудь новости от ищущих? — Данте задал этот непонятный мне вопрос, когда завтрак почти подошёл к концу.
— Вроде бы нет; по крайней мере, мне ничего такого не передавали, — ответил Ренцо. — Правда, по словам твоего секретаря, они несколько раз наведывались за время нашего отсутствия. Но, кажется, пока без особых результатов.
— Чёрт его знает, может, оно и к лучшему, — пробормотал Данте.
— Не скажи, — не согласился Ренцо.
Я сидела молча, не пытаясь вклиниваться в их беседу и спрашивать, о чём, собственно, идёт речь. Но мужчины сами вспомнили о моём присутствии и о том, что данная дискуссия мне неинтересна. Или меня не касается.
— Сандра, какую ты предпочитаешь горничную — молодую или средних лет? — спросил Данте, уже вставший из-за стола.
— А что, разве мне полагается горничная? — искренне удивилась я.
Ренцо столь же искренне удивился моему вопросу.
— Конечно, — ответил он. — Ты же Архивариус. Любому человеку на такой должности полагается личный слуга, горничная или камердинер. — Склонив голову набок и щёлкнув пальцами так, будто его осенила догадка, он шутливо добавил: — Кажется, я понял! Ты предпочитаешь камердинера?
Я глубоко вздохнула, стараясь держать себя в руках и не ответить слишком резко.
— Я говорю о том, — я сделала ещё один глубокий вдох, — что в армоне, насколько мне известно, больше нет рабов. Это так.
— Так, — подтвердил Ренцо.
— Значит, горничные — свободные люди?
— Ну да.
— И вы хотите сказать, что свободная женщина может стать моей служанкой?
Я постучала указательным пальцем правой руки по тыльной стороне ладони левой.
— Да, — как ни в чём не бывало, ответил Данте.
Я покачала головой.
— Лучше не надо. Я вполне в состоянии одеваться самостоятельно, и что там ещё делают горничные.
— Сандра, ты опять недопоняла, — прикрыв глаза, принялся объяснять Данте. — Служанка у женщины с клеймом дракона — нормальное дело даже в Арканзии.
— Да, но там и служанки тоже являются рабынями, — проявила кое-какие познания я. — А тут совсем другое дело. Неужели это не очевидно? — страдальчески поморщилась я, кляня на чём свет стоит их непонятливость. — Свободная служанка будет считать, что совершенно не должна мне подчиняться. Будет недовольна такой справедливостью и быстро меня возненавидит. Пойдут мелкие пакости, сплетни, потом — пакости более крупные. Зачем оно мне надо?
Данте опустился на стул возле меня, предварительно развернув его так, чтобы сидеть ко мне лицом.