Дез сказал:
— Кажется, все медсестры постоянно пьют чай.
— И доктора тоже, — ответила я. — А почему бы и нет? Это ведь безвредная привычка?
— Нет такой привычки, которая была бы совершенно безвредна. Тебе никогда не приходило в голову выяснить, как ты будешь чувствовать себя без чая. Поэтому ты не знаешь, почувствовала бы ты симптомы «ломки» или нет.
— Ну, пожалуй… Но я никогда не слышала…
— Однажды у меня была пациентка, которая выпивала дома сотню или даже больше чашек чаю в день. И очень крепкого. В больнице ей давали всего три чашки, и очень слабого. — Он улыбнулся. — Ее состояние становилось просто угрожающим. И мы не могли диагностировать симптомы до тех пор, пока она сама все не объяснила.
— И какими же они были?
Парень снова сверкнул белыми зубами:
— Ты пришла на вечеринку, чтобы говорить о делах?
— Почему бы и нет, если эти дела интересуют меня?
— Многие сестры не хотят и слышать о таких вещах за стенами больницы.
— Чепуха! — воскликнула я. — Наоборот, нас понуждают ограничивать свое любопытство. Есть даже правило, запрещающее говорить о делах в столовой. Но мы его не выполняем, иначе все наши разговоры исчерпывались бы насмешками над персоналом… Итак, эта зависимость от чая. Пациентка очень волновалась?
— Она была раздражена и подавлена. Ее сердце выписывало кренделя, и она вела себя не слишком адекватно.
— Именно так себя чувствую сейчас я. Не слишком адекватно. Но не из-за отсутствия чая, скорее это последствия отвратительного пунша. Представить себе не могу, что они в него набросали… Ну как, тебе нравится работать в «Мей»?
Собеседник пожал плечами:
— Я здесь только неделю, но сейчас я почти счастлив.
— А как ты ладишь с сестрой Хуппер? — Я знала, что это такое же тяжкое испытание, как найти общий язык с сестрой Каттер.
— Она очень грозная леди! Но мне повезло: она когда-то работала в моей старой больнице в Лондоне. У нас нашлись общие друзья, поэтому она добра ко мне. Она старается быть доброй, — поправил себя мой собеседник. — И придерживает тяжелую артиллерию для мисс Брукс… Бедная мисс Брукс, — добавил он задумчиво. У нее всегда душа в пятки прыгает при сестре Хуппер.
— Ты хочешь сказать, душа в пятки уходит? — уточнила я.
— Да. А ты? Или тебе еще не приходилось работать с сестрой Хуппер?
— Еще нет, — призналась я. — Мы можем провести в ее отделении три месяца, если захотим, или же выбрать работу в инкубационном отделении для недоношенных детей или в отделении послеоперационной терапии.
— И ты предпочитаешь детей?
— Нет-нет. Я думала о терапии, но точно еще не решила.