— Все кончено. Finito. Все на помойку. — Приятельница потянулась к сахару, избегая смотреть мне в глаза. — Эдриан Вульф — это всего лишь два грязных слова.
Я вспомнила вечеринку у Тома. Ди общалась со всеми и ни с кем. Ведь так? Я с трудом вспомнила ее болтовню с Мартином у магнитофона, но затем он флиртовал с Мей Вильямс, а потом со мной. И в общежитие Вудхерст вез меня одну. Может быть, ей всерьез нравится Том? В конце концов, они долго работали вместе. Или Эдриан влюбился в другую девушку?
— Но почему, Ди? И насколько давно?
Подруга нерешительно пожала плечами. Я заметила, какой хрупкой она выглядит в тонком зеленом свитере.
— Мы все время балансировали на грани разрыва. Ты же знаешь, как это случается.
— Это было твое решение? — допытывалась я. — Или его?
— Обоюдное. Если бы случилось что-то особенное, я бы обязательно с тобой поделилась, но здесь и рассказывать нечего. И разве в твоей жизни недостаточно драматичных событий и без моих проблем?
Очевидно, Ди больше не хотела говорить об Эдриане, так что, допив кофе, она поднялась наверх подправить макияж перед собранием. А я сидела внизу, в одиночестве дожевывая резиновый яблочный пирог.
Потом я побродила туда-сюда по коридору школы медсестер в ожидании Роусторн, но после нашей встречи в четверть десятого мы не пошли прямо в малый лекционный зал, потому что она сказала:
— Ты ведь наверняка хочешь узнать о сестре Каттер. Мартину ее состояние не понравилось. Он сказал, что, хотя она и может самостоятельно выйти из шока через пару дней, существует опасность развития тяжелой депрессии, если не назначить специального лечения. Так что он позвонил по телефону в отделение, и они решили забрать ее.
— Забрать ее? — Это звучало непостижимо. — Прямо сейчас?
— Да, ее увезли. Вот почему я задержалась: мне пришлось ее сопровождать.
— Как она это восприняла?
Старшая дежурная криво улыбнулась:
— Ты же ее видела. Сестра никак не прореагировала. Я посадила ее в инвалидную коляску, объяснила, что ей нужно будет отдохнуть несколько дней, и отвезла в психиатрическое отделение. Бедняжка не произнесла ни слова. Надеюсь, она все-таки придет в себя. Но, по словам доктора Вудхерста, в ее возрасте тяжелые переживания рискованны… Ты знаешь, она, наверное, постоянно думала о нем.
— О мистере Кершоу? Да, мне тоже так кажется, — призналась я. — А Хикен подумал, что я с ума сошла.
— Мужчины! — фыркнула собеседница. — Ну как, я удовлетворила твое любопытство? В таком случае идем.
Я медлила.
— Ты не видела вечерней «Мейл», правда?
— Нет. А должна была? Когда я могла успеть?