«Опять директор бани взялся за старое» – вспомнил Бодряков прошлую судимость заведующего.
Но тут его внимание привлекла сцена в кабинке, из которой не так давно он вышел. Объектив камеры был где-то под потолком, и поэтому кабинку было хорошо видно сверху. Мать за что-то отчитывала свою дочь, отпуская ей оплеухи. Та не выдержав, засунула руку под простыню, и что-то кинула родительнице.
«Вот оно – второе колечко» – обрадовался Сергей Иванович.
Катерина попыталась притянуть его снова, но остывший оперативник вновь был полностью поглощен работой. На экране телемонитора можно было видеть как «торпедоносец» подобрал что-то с пола и положил это в карман Катиной сумки. На этом все и закончилось. Он выключил видеокартинку, так и незамеченную, разомлевшей от милицейского произвола, потерпевшей. Осмотр уже не имел смысла. Поскольку с поличным уже молодую воровку поймать не удалось бы. Запись с камеры, как позже уточнил Бодряков, так же не велась. И к тому же, он в этот день получил столько острых впечатлений, что спешил побыстрей уйти из этого адского места. Катерина перед его уходом выразила опасение, что капитан злоупотребил не в самый подходящий ее период, и Бодряков помнится еще два месяца, в тайном страхе, ожидал неприятных известий. Но к своей тогдашней радости так и не дождался.
Подойдя к бане, он прямиком направился в кабинет к директору и, выпроводив его из кабинета включил монитор. Знакомая картинка манящей наготы напомнила о былых ощущениях. Ему повезло, и он через пять минут увидел Катерину, которая шла, широко расставив ноги, неся перед собой семи или восьмимесячный живот.
«Это уж точно не мой» – констатировал оперативник, выискивая глазами более стройный объект.
Катерина удивилась его появлению у входа в баню, но как ни странно обрадовалась. Вспомнила о том сумасшедшем дне. Кокетливо улыбнулась распухшим от неважно переносимой беременности лицом. На ее пальце кроме тех двух красовалось обручальное кольцо с тонкой вязью.
– А тех мы тогда выгнали – поведала она ему, наверное, думая, что все эти пять лет Бодряков только об этом и думал.
– Первенец? – кивнул Сергей Иванович на живот.
– Второй уже – засмущалась женщина.
– А сколько первому? – напрягся оперативник.
– Скоро два будет – не понятно чему радовалась беременная женщина.
– Хорошо говорит? – неизвестно зачем поинтересовался Сергей Иванович, понимая, что его ребенку могло быть только около пяти лет.
– Букв десять не выговаривает – почему– то опять напрягла его своим ответом Катерина.
«По три года не перенашивают» – он решился, наконец, заканчивать этот разговор и попрощался, с улыбающейся женщиной.