Но Соломон забыл о том, как много врагов нажил он за прожитые долгие годы. Если увлечение царя занимало его вельмож ровно столько, сколько Соломон позволял говорить и думать об этом, то осмеянная и опозоренная Руфь долго и злобно ждала, как отомстить государю. Отомстить больно, чтобы нанести ему такую рану, которая бы не зажила никогда. И вот, казалось, жизнь сама подсказывала ей, что делать.
Жизнь, которая обошлась с ней так несладко. Обласканная Соломоном, находясь в привилегированном положении, Руфь пожелала продлить свои радостные дни и запечатлеть свой образ в памяти царя не только в качестве любовницы, но и как религиозная звезда: ее вера – как она ее видела – во многом могла бы прийтись по душе государю, потому что не возбраняла плотские утехи, поощряла культ обнаженного тела и культ соития. Но она просчиталась. Соломон не был в такой степени подвержен влиянию распущенных и желающих заполучить любым путем блага мира наложниц, как это показалось ей, ослепленной собственным успехом при дворе. Она, Руфь из Моава, посмела посягнуть на свободную волю Соломона. А впрочем… Это глупый старик расстроил все дело. Он возомнил себя пророком, явившись в ту ночь, когда горожане слились в религиозном экстазе. Если бы не он, как знать, где бы сейчас она была… Как знать…
Когда Соломон вместо того, чтобы отблагодарить Руфь за верное служение ему, жестоко обошелся с ней, она поклялась, что никогда не забудет унижения и оскорбления, нанесенного ей. Теперь, живя невыносимо скромно и незаметно, затаившись, как змея в расщелине, она тайно плела тонкую нить интриг и искала скрытые пути, связавшие бы ее с внешним миром. Она искала себе помощников, которые в будущем, при случае, осознанно или вслепую могли бы пригодиться ей для сведения счетов с царем.
Она умудрилась узнать о сонме пророков больше, нежели слуги Соломона. Через три дня после того, как Руфь донесли, где в настоящий момент находится убежище единомышленников Ницана, всем стало известно о гибели неких людей в длинных одеяниях, похожих на одежды священников. Кто-то отравил ручей, из которого брали воду эти люди, и теперь пить из него было опасно. Неизвестные, о которых теперь рассказывали в каждой лавочке и на каждом углу, укрывались в невесть откуда взявшейся пещере неподалеку от Иерусалима и обнаружены были двумя израильтянами, которые ездили в соседнее селение по торговым делам. Они почувствовали сильный смрад, попытались найти источник неприятного запаха, опасаясь эпидемии, – и наткнулись на десяток тел, уже несколько дней разлагавшихся здесь, в душном склепе.