Лёша, как он признался позже, ожидал увидеть на экране саму Дуню.
Оба, как водится, промахнулись.
Я же говорил, что мысли у всех совпадают! Какой-то мальчишечка лет одиннадцати, по всему видать, местный Том Сойер, сноровисто обработал сначала одного льва, потом другого — и сгинул.
Несколько секунд все молчали.
— Вот… — с трагической ноткой в голосе промолвил наконец Ефим Григорьевич. — А они говорят: демонтируй…
Мы сдавленно поблагодарили нашего знаменитого земляка и, простившись, вышли в поздний августовский вечер. Горели фонари, шуршали акации, по асфальту гуляли смутные тени. Я украдкой покосился на Дуню Дуеву. В неверном ночном освещении лицо её показалось мне смущённым — и я понял вдруг, что́ она сейчас должна чувствовать. Первое поражение в борьбе за правду… Да это же катастрофа! А тут ещё вспомнилась читанная в интернете мулька о том, как с помощью гипноза вылечили некую тётеньку от склочности, вороватости, клеветничества, а та пошла и утопилась. И что-то стало мне совсем скверно. Не дай бог…
В молчании добрались до перекрёстка. Зажёгся красный. Дуня Дуева очнулась, вздохнула и, словно бы дивясь испорченности нашего мира, покачала крупной своей головой.
— Ну, значит, и прошлое уже подделывать научились… — удручённо сказала она.
Евгений Лукин, 2013