Качнувшись, я подалась вперед, и определенно завалилась бы на пол, как мешок с картошкой, если бы сзади меня не поймали сильные руки Артема. Он уже не спал. Видимо он проснулся сразу же, как я пошевелилась, но решил меня не отвлекать от первого добровольного подъема. Ловко оказавшись впереди, Артем придержал мою талию, но возвращать меня в кровать явно не собирался. Не говоря ни слова, он глядя в глаза, потянул меня вперед и аккуратно поставил на ноги.
Я неуклюже шатнулась, но устояла. Артем держал меня крепко. Я подняла глаза. Как же он изменился…
Артем был не похож сам на себя: бледный, измотанный и слишком серьезный.
— Это я тебя так?.. — прошептала я, пытаясь дотянуться до его лица. Конечно я, а кто же еще может быть таким эгоистичным и бесчувственным.
Артем не ответил, он нежно обхватил мою ладонь и прижал к своим губам. Его глаза мгновенно закрылись и ресницы сомкнулись с такой силой, что я затаила дыхание. В его жесте было столько чувства, столько горя… Мне стало очень паршиво, когда я представила то количество боли, которое обрушила на любимого.
Какое я имела право так с ним обходиться…
Сама страдай, а его расстраивать не смей!
— Прости меня… — мой голос сорвался, и я почувствовала приближающуюся истерику… Нет! Не смей, я сказала! Хватит!
Я проглотила комок, подкативший к горлу, и попыталась улыбнуться. Артем, наконец, открыл глаза и притянул меня к себе. Он крепко держал меня в объятиях и рьяно целовал мои запутанные волосы. Я слышала бешеный стук его сердца, и понимала: он наконец осознал, что я пытаюсь вернуть себе жизнь, от которой добровольно отказывалась последнее время.
— Моя ты хорошая, — его голос, словно воспоминание из прошлой жизни, в которой я была счастлива, — Маленькая моя девочка…
— Прости за все, — я стала на носочки и тронула губами его щетинистый подбородок, — Я перед тобой так виновата…
Я не договорила, Артем накрыл теплыми пальцами мои дрожащие губы, заставив замолчать.
— Перестань винить себя во всем сейчас же, — он уже нежно очерчивал контур моей нижней губы, не отрывая от нее взгляда. — Я хочу назад «свою Киру». Где ты ее дела?
— Она умерла… — я прижалась к груди Артема и вдохнула такой знакомый аромат, — Но та, которая осталась, любит тебя еще сильнее.
Артем осторожно двумя пальцами приподнял мой подбородок и прошептал:
— Не надо сильнее, ты только живи…
— Я могу согласиться на это, только если ты будешь рядом со мной.
— Всегда.
Лицо Артема не спеша приближалось к моему, видимо, он все еще опасался, что приступ возобновится, поэтому не торопился. Когда его губы коснулись моих, я затаила дыхание и замерла. Ощущения были совсем новыми, словно я целовалась в первый раз. Губы Артема нежные, словно шелк слились с моими, и я уже не понимала, где чьи. Я просто растворилась в любимом, его ласки возрождали во мне жизнь. Его сладкое дыхание смешалось с моим и проникло в самое сердце. Я вспомнила, зачем существовала все это время… чем жила долгие годы. Артем — моя жизнь, если есть он, то и я должна быть рядом.