Мои грезы прервал хриплый от волнения голос Андрея.
— Шантрапу я разогнал. Проводил девушку до дома, да так с ней и остался. Не буду вдаваться в подробности, но я был с ней счастлив. Мы жили обычной жизнью, никаких странностей я не замечал.
…Но в один «прекрасный» день, я застал любовь всей моей жизни за «ужином»… Только спустя несколько недель я понял, что вовсе не ее спас тогда в подворотне, а тех несчастных подростков, попавшихся ей на пути.
Я охнула, не ожидая такого поворота. Кажется, теперь понятно, кто был причиной добровольного превращения в чудовище.
Все мои представления о напуганной белокурой красавице мгновенно превратились в хищный оскал чудовища, застигнутого над невинной жертвой.
— Как ты мог ничего не заметить? — непроизвольно вырвался терзавший меня изнутри вопрос.
— Мы встречались вечерами… Днем она говорила что работает, поэтому я не заметил ее нелюбви к солнцу. При мне она никогда не ела, шутила, что на особой диете. Да я много и не размышлял обо всех странностях, будучи ослепленным ее красотой, умом, отношением ко мне. Да и мои чувства к ней закрывали глаза на многое. Даже узнав ее тайну, я не испугался, остался с ней. И чем дольше мы были вместе, тем больше я хотел быть таким как она. Тогда мне было плевать на все муки перерождения, о которых она предупреждала. Мне было не важно, что придется жить за счет людей…
— Ты пил человеческую кровь?.. — вопрос сам слетел с губ, но поняв, что это было лишним, я прикусила губу.
Андрей повернулся ко мне, и прошептал, уткнувшись взглядом пустоту:
— Тогда, я не знал Профессора. У меня не было вакцины. А что такое жажда, ты прекрасно знаешь. Все убеждения и принципы отходят на второй план, когда горло заливает кипящей лавой, и нет сил, совладать с желанием — присвоить чужую жизнь.
Я сглотнула. О да, я прекрасно это знала. Но вакцина оградила меня от соблазна выпить до последней капли чью-то энергию, или вонзиться зубами в теплое человеческое тело, наслаждаясь его живительной влагой. Андрей, словно прочитав мои мысли, кивнул головой.
— Надеюсь, ты никогда не узнаешь вкуса крови, хоть это и самая прекрасная вещь на свете. Начнешь убивать, и не только не сможешь выходить на солнце, но и будешь вне закона. Я сам тебя убью, и надеюсь, ты сделаешь то же самое для меня…
Он усмехнулся, увидев, как я таращу на него глаза, и продолжил.
— Вскоре она уступила моим уговором… Процесс перерождения был еще мучительней, чем у тебя. С тобой был Профессор, а со мной только она, за что и поплатилась…
Андрей надолго замолчал. Казалось, рассказ его был окончен, но меня терзал еще один вопрос, и рискуя жизнью, я его задала.