В автомобиле умеренно веселый представился как полковник Моращик, после чего вытащил военкоматовскую папку с моим личным делом.
- Вы в армии не служили? - спросил он, развязывая тесемки.
- Нет.
- Это почему же?
- У меня обнаружили аллергию на кошачью шерсть.
Раздраженный, он резко зашелестел бумажками. Когда он нашел результаты врачебного исследования, мина у него вытянулась.
- И правда, - вздохнул он. - Имеется аллергия на кошек, а к тому же на пыль и травяную пыльцу.
- То есть, к казармам и полигону, - резюмировал я, размышляя, когда, наконец, он перейдет к делу.
- Я надеюсь, что пан не пацифист, - заговорил тот, что до сих пор больше всего лыбился.
- Нет, зато знаю кучу анекдотов про военных.
Провокация принесла совершенно ошеломляющий результат. Все трое явно обеспокоились. Мне показалось, что они не знают, как со мной разговаривать.
Наступило неловкое молчание. Мы как раз проезжали Западный Вокзал и сворачивали в направлении Иерусалимских Аллей. В этот момент пацифистски настроенный голубь поставил отметину на ветровое стекло. Хорошая примета, подумал я.
- Будьте добры понять, что нам очень важно ваше сотрудничество, отозвался наконец Моращик. - Мы вам совсем не враги.
- А кто же?
Самый печальный облегченно вздохнул и на миг отвернулся от руля.
- Бригадный генерал Рышард Янковский, - протянул он руку.
- Я тоже генерал, только дивизионный, - представился самый веселый.
- И что мы теперь будем делать? - сказал я, пытаясь скрыть изумление.
- Готовить оборону страны согласно тактики вашей задумки, - сообщил Моращик.
- Мы могли бы заняться этим и сами, но посчитали, что вы будете ценным консультантом, - добавил Стебновский.
- Не верю!
Мы как раз въезжали в ворота дома напротив Универмага на Иерусалимских Аллеях.
- Конструкцию широкополосного пеленгатора, о котором упоминалось в ваших статьях, мы уже разработали, - продолжил Стебновский. - В настоящий момент продолжается монтаж двух тысяч подобных устройств. Кроме того, сегодня утром мы начали рассредоточение бронетанковых дивизий.
Я слушал и не мог слова промолвить. Впервые с детсадовских времен мне нечего было сказать. Автомобиль затормозил во внутреннем дворе.
- Вы написали три статьи? - спросил Янковсский.
- Нет, четыре, - еле выдавил я из себя. - И все их сдал в редакцию "Скабрезных Новинок".
- Псякрев! Я же говорил, что этот главный что-то скрывает, занервничал Моращик. - Мне кажется, что ваш шеф от страха уничтожил последний текст о стратегии хаоса.
- Это на него похоже, - буркнул я, изо всех сил маракуя, к чему они ведут. - Мы что, должны готовить какие-то маневры?