Макс присел на скамейку рядом с большим древним целлулоидным пупсом. Кукла, одетая в вязаные ползунки, вызвала у него непроизвольную улыбку. Сестра Макса держала у себя в комнате в Берлине элегантно одетый портновский манекен, у него самого на шкафу примостился Будда. Отец насмехался над ним, говоря, что с молодым поколением эти штуки пришли на смену традиционным садовым гномикам.
Йенни дважды прочитала газетную статью и посмотрела на Макса таким взглядом, что он смутился, будучи не в силах разгадать ее мысли.
– Что ты об этом думаешь? – спросил он.
Йенни заплакала.
– У меня не было выбора, – всхлипывая, произнесла девушка. – В какой-то момент он вдруг пришел в себя!
– Ни фига не понял!
Макс оглянулся вокруг в поисках упаковки бумажных носовых платков «Tempos», но Йенни уже достала из кармана халата тряпочку ядовито-зеленого цвета.
Она долго сопела и сморкалась, но в конце концов пришла в состояние, когда могла рассказать обо всем более содержательно. После того как Макс пошел разыскивать припаркованный «поло», а она осталась один на один с мертвым Питом Буллем, тот неожиданно ожил, зашевелился и застонал. Объятая страхом и ужасом перед этим человеком, она засунула ему в рот носовой платок и быстро натянула на голову пластиковый мешок.
– А потом? – спросил Макс.
Йенни дрожала как осиновый листок:
– Он так противно хрипел, – жалобно пискнула она, – но когда ты вернулся, он уже утих.
После этих слов Макс тоже утих: ему потребовалось время, чтобы осознать весь масштаб последствий. Ситуация, таким образом, принимала совершенно другой оборот: Пита Булля завалил не чокнутый дедуля по ошибке, а Йенни, и вполне сознательно. Возможно, его еще можно было спасти? Все это не умещалось в голове. Зачем было душить абсолютно беззащитного раненого?
Йенни с заплаканными глазами смотрела на Макса. И тут до него наконец дошло: Пит ее тогда изнасиловал!
– Они меня схватят! – запричитала Йенни. – Там мои отпечатки пальцев, мой платок…
Макс обнял девушку и утешил как мог:
– У тебя есть алиби, ты провела ночь у меня!
И все же осадок остался; что-то в этой истории нечисто, лучше сейчас поехать домой, решил он, и приглядеть за дедушкой.
Комиссар Рональд Мельф терпеливо выслушивал рассказ своего друга Харальда Кнобеля о втором звонке шантажиста. А выслушав, поделился своими соображениями:
– Того взломщика, что недавно слетел у вас с лестницы, мы всерьез не принимаем – он точно никаких писем с угрозами не писал. Это мелкий воришка и несостоявшийся сутенер. Но этот простофиля утверждает, что дружит с твоим сыном. Более идиотского способа вывернуться трудно себе представить.