Война решительно повернулся к Глебу и Петру:
— Что с вами было? — Последовал вопрос и, окружающие, изнемогающие от присутствия страха и жажды любопытства, задержали дыхание, чтобы не пропустить ни слова из леденящего душу рассказа.
— Пан, — с готовностью отозвался Пятрок, и по его грязному, мокрому от холодной мороси лицу скатилась слеза, — мы, пан Война, ўжо і не дбалі пабачыць вас жывым. Там, каля Жэрчыц, як толькі ўзняліся на ўскос, вы і пан Альберт паехалі далей, а я за вамі.
Раптам чую, ззаду мяне цішыня, азірнуўся, а Глеба ўжо няма! — Глаза говорившего наполнились ужасом, — Толькі я адкрыў рот, каб вас паклікаць, нешта смядзючае мяне падхапіла, да і панесла ўверх...! Толькі я і бачыў, што кавалак неба. Вядома ж, прывіды ж нябачныя. А тады гэты ...мяне кінуў. Гэтак, паганіна, бразнуў аб зямлю, што я ўжо паспеў і з бацькамі - нябожчыкамі павітацца. Як ачуняў, агледзеўся — ўвесь у крыві. Уся скура крыжамі пасечана, быццам нейкі вар’ят мяне не як чалавека, а як асвежаваную свінню нажом крэмзаў... [89]
Под нарастающий гул и тяжёлый вздох присутствующих бедняга Пятрок, морщась от боли, продемонстрировал страшные отметины Юрасика. Война почувствовал, как у него самого застонала тупой болью ушибленная при падении спина.
— А ты, Глеб, — хрипло произнёс он, — что было с тобой?
— А чё тут рассказывать, пан Война? — ответил сквозь зубы рассен, лицо которого разбухло и заплыло синевой. — Я-то даже на тот откос подняться не успел. Что-то меня так сильно шибануло в голову и плечо, что я, как видно за все свои прежние грехи, провалился прямо в Пекло, потому что где был, что было, не знаю. Одна темень. Помню только, как очнулся. Голова гудит, тело болит, полный рот песка и крови.
Как расшевелился — скатился с откоса, смотрю, сверху Петро ползёт на пузе. Кое-как доковыляли до Жерчиц. Там люди перепугались, не стали нас толком ничего спрашивать, даже в деревню не пустили. Правда, дали телегу, провожатого и отправили разбираться прямо к пану Альберту, что долго служил при суде. Я им говорил, что пана Альберта дома не будет, он, скорее всего, в Мельнике, но никто даже слушать не хотел. Выпроводили нас, будто мы какие-то прокажённые. Странные эти жерчицкие приболотники. Вроде и в костёл ходят, а ведут Себя не по Христу. Хотя, — Глеб обернулся, — телегу-то дали. И на том им спасибо.
До Патковиц, — продолжил свой рассказ рассен, — от Жэрчиц рукой подать, а до гумна пана судьи и того ближе. Вот кое-как и добрались. Там нас встретили панна Патковская и её дочь.
Дай вам бог здоровья, вельможные панны, — Глеб низко поклонился дамам, — не побрезговали мужицкой кровью, омыли раны, повязали тряпицами. Век молиться за вас буду и Христу и Богородице…