ГЛАВА 3
— …так говоришь, никого не пощадил?
— Истинный бог! — Игнат трижды перекрестился. — Вся трава, каждое полено возле шалашей, …и в шалашах, всё в крови.
Хлопцы страшно порублены, — добавлял Кукша, — конечно в темноте-то, может, кто ещё и схоронился, однако ж, мы с Игнатом со страху не стали выкрикивать да выспрашивать. Не у кого было. Так по лесу шугнули, что и не заметили, как тут оказались.
Ефим, слушавший рассказчиков, не опуская взгляда от розовеющего неба, спросил:
— Значит, Юрасика вы не видели?
Игнат удивлённо пожал плечами:
— Дзе ж там, Яўхім? Каб убачылі, то пэўна б ужо з продкамі гаворку вялі[106]...
— А это вам наука, — не дал ему договорить Ефим, — чтобы знали, как с поста уходить. Я вышел в поле, а никого нет. Вот, думаю, как робяты приезд панов караулят.
Бородач Кукша, так же как и кум Хмызы был из русаков. Ответил он не сразу и с вызовом:
— А я и теперь, брат Ефиме, того, что решил, не переменю. Не вернусь я в Базылёв отряд, хоть ты меня режь. Уж не взыщи и ты, Хмыза. Мне уже лучше сдохнуть где-нибудь за плугом, чем быть порезанному на красные ленты в лесу. Теперь уж всё одно вам скажу, терять-то мне нечего. Много кто из мужиков тоже хотел уйти, да всё ждали, как там с паном решится? Вот и дождались. …Про плуг-то я, конечно, загнул. — Бородач криво ухмыльнулся. — Какой из разбойника оратай? Но, всё одно, тут не останемся, пойдём за лучшей долей. Нам ныне туда дорога, — Кукша махнул мокрым рукавом в сторону восходящего солнца, — через тот чапыжник[107] в рощу к Драгичину и дале, дале.
Вона люди говорят, что с востока Василёва[108] армия идёт. Не просто пограбить да пожечь. Василёвы люди хотят обстоятельно на сии земли стать. Да и под ружьё местных запросто берут, де, пусть свои со своими воюют. Корм, одёжа, вроде, как и жалованье завидное обещают. В эдаком-то нехитром войске и мы легко сойдём за вояк.
Да и вам, Ефим, тут ошиваться нет толку. Всё одно не сейчас, так чуть позже и сами вскочите в колодки, и девку молодую в полон к пану отдадите. Не сегодня, так завтра, говорят, приедет сам Криштоф. Тот шутить не станет. Вон, спроси у Игната, каково под Войновой рукой живётся.
Поникший и молчаливый Игнат в подтверждение сказанному коротко кивнул, мокрой, нечёсаной головой.
— Вот и считай, — продолжал Кукша, — с одной стороны Юрасик, с другой
Криштоф и оба они, что клещи, желают твоей крови напиться. Так что, …вот поклон вам, пан атаман, — он одёрнул выбившиеся из-за пояса сырые полы своего драного зипуна[109] и поклонился. — Разбирайтесь тут промеж собой, чья это земля и кому тут жить. Тому, кто разбойник от себя, или кто поставлен на то богом…?