— Отчего это должно меня обидеть? — ответил Война. — Он ведь мой отец.
— Обидеть вас может другое. Я хотел сказать, что вам, да что там вам, — англичанин простецки махнул рукой, — всем нам далеко до его мудрости и, если хотите, внутренней силы. Милорд велик. Что ему эти мелкие заботы о вашем имении? Такие люди в силах двигать делами целых народов, ведь они мыслят как короли. Хотя, справедливости ради нужно сказать, что, к сожалению, и короли далеко не все в силах вершить дела своих земель и народов.
— Опасные мысли, Свод. А произнесённые вслух они опасны вдвойне.
— Почему это?
— Как-то, — вспомнил Война учёбу в Шотландии, — один мой знакомый Стив МакРизи, спел мне балладу о том, как во время пира шуты воспользовались пьяной немощью королей. …Вы, Ричи, возможно, слышали её на родине?
Свод отрицательно покачал головой.
Якуб вскинул к небу глаза, вспоминая заученные строки:
— Мотив её, — признался он, — я даже если бы и помнил, то, вряд ли смог бы повторить, поскольку певец я никудышный, а вот слова помню…
— «В угаре пьяном, — начал Война, — после пира,
На опустевшем, на ночь троне,
Шутя, шуты играли в судьбы мира,
А ставки были – царские короны.
И тот, что был рождён горбатым,
В пылу ль, иль с умыслом, подарок чародея,
Что был, как оберег под троном спрятан,
Достал, и на кон бросил.
Холодея,
Шуты от страха отрезвели.
Отпрянули, пытаясь урезонить горбуна,
Но стрелы золотые потемнели,
Ведь жил в руках уродца Сатана…
И вот не просыхает кровь на плахах.
Это шуты сживают королевский род.
А стрелы чародея в «чёрных» лапах,
Кто их имеет – тот игру ведёт…
Покуда правят миром скоморохи,
А не законные цари,
Пройдут в забвении эпохи,
Ведь ночь густа вблизи зари.
Что ж почитаем, как вельможу,
А спрашиваем, как с шута?
Всмотрись, ведь чести не хватает роже,
— Внимание, Свод! — Якуб многозначительно указал пальцем в серое, неподвижное небо. — Горбу шута недостаёт кнута![127]
— Ого! — криво улыбнулся Ричи, — жёстко. Только вот мне вся эта скотландская мудрость кажется обидной, да и не про нас она. Если только, конечно, вы не решили намекнуть мне на то, что у меня вдруг ни с того, ни с сего появился горб, или, не дай бог, здесь меня кто-то относит к сословию шутов?
…Не смотрите на меня так, Война. Я знаю вас достаточно хорошо и понимаю, что рассказано всё это было с другой целью, но вот с какой?
— Да, Ричи, — Якуб значительно понизил голос, — вы правы. Я ни в коей мере не хотел вас обидеть, однако, думаю, вам не нужно говорить о том, что и у стен есть уши? Смысл рассказанного лишь в том, чтобы дать вам понять, все наши мнения об высокопоставленных особах лучше держать при себе.