— Чёрт побери, Эшенбурк, — по-кошачьи промурлыкал пират, — а ведь она на самом деле влюблена. Что мне ей сказать, а, …господин учитель?
Эшенбурк сосредоточенно поджал губы:
— Очень прошу вас, мистер Ричмонд, — ответил он, — увольте меня от сочинения пошлых фраз. Я так понимаю, вам ровным счётом начихать на её пусть и искренние, но глубоко греховные чувства. Выкручивайтесь сами, я буду только переводить…
Панна Ядвига упёрлась тяжёлым взглядом в Эшенбурка:
— Что он говорит? — спросила она.
— Я не достаточно хорошо знаю английский, — соврал Никаляус, — сейчас, м-м-м. Он говорит, что-о-о, …очень тронут тем, что такая красивая дама, как вы удостоила его чести и оказала ему знак внимания…
— Знак внимания? — с нажимом переспросила пани. — Вы уверены в том, что правильно перевели ему всё, о чём я говорила?
— О да, панна Ядвига.
— Тогда, надеюсь, вы в силах отличить простой знак внимания от того, ЧТО ради него приходится делать мне?!
Эшенбурк похолодел от явившейся ему перемены в тоне госпожи Патковской. Бог мой, сколь же легко эта дама могла превращаться из овечки в тигрицу?
— Простите, пани, — начал переходить в оборону Никаляус, — но ведь я только перевожу. Возможно, пан Ричмонд ещё чего-то не договорил…
Бедняга учитель. Ох, и туго же ему приходилось.
— Свод, — наигранно мягко произнёс он, — …эта чертовка, как мне кажется, требует конкретных ответов, а не изысканных комплементов. Что мне ей сказать?
При слове «чертовка» в глазах англичанина вспыхнул коварный огонёк. Он потянул к себе руки панны и, …о, ужас! Поочерёдно перецеловал ей все озябшие пальчики. Дыхание женщины дрогнуло, она вытянула губки и подалась вперёд. Остановить лавину нахлынувших на неё чувств можно было только на миг, и Свод воспользовался возможностью сделать это, сказав:
— Николос, дружище, вы продрогли. Прошу вас, езжайте домой, я скоро буду…
Пребывающий в это время в каком-то подвешенном состоянии учитель, взял под уздцы коня и, пройдя шагов десять, тяжело взобравшись в седло, поскакал в сторону Мельника. Он даже не думал обернуться и воспользоваться силой своего чудесного, дальнозоркого зрения. Ему и без того было понятно, что происходит возле одинокого панского шарабана…
К моменту появления в замке Свода пан Эшенбурк совершенно извёлся. Как ни крути, а он впервые попал в подобную неприятную ситуацию. Бедняга Никаляус, он молил бога, чтобы поскорее приехал молодой пан Война. Искать какого-то объяснения произошедшему или решить, как быть дальше пан учитель самостоятельно не мог, а испросить совета было просто не у кого. К тому же Эшенбурк был человеком весьма деликатным, и потому в тот момент, когда во двор Мельницкого замка, верхом на разыгравшемся от лихой скачки коне, влетел Свод, борьба внутри учителя шла нешуточная.