Никто не хотел той самой «большой крови», поэтому Барбаросса и де ла Вега встретились на одном из островов для переговоров. По общей договорённости каждый: и Хайраддин, и Гарсиласо прибыли в сопровождении лишь пятерых людей.
После долгой и содержательной беседы Хайраддин всё же согласился отдать испанцу за мирное урегулирование вопроса четвёртую часть того, что у него было с собой, а это как ни крути — четыре эллинских судовых сундука чистого золота. Идя на эту сделку Барбаросса тут же поклялся убраться к берегам Нового Света, а де ла Вега в ответ на это дал слово прилюдно заявить о смерти Хайраддина.
Взгляд Эдванса заметно приобретал осмысленность.
― А вот что было дальше, ― заметив это, продолжал повествовать «Ласт Пранк». — Команде де ла Вега пришлось здорово потрудиться, прежде чем они доставили свой ценный груз на фрегат. Ни одна испанская шлюпка не может поместить в себя больше двух элинских сундуков. Золото, Эдванс, чертовски тяжёлая вещь. Исходя из этого, вы вполне можете судить о величине выкупа, предоставленного нами за собственную свободу.
А теперь прикиньте сами, чего стоят речи и посулы «добряка» де ла Вега, который через какое- то время после совершения сделки вдруг почему-то посчитал, что выплаченная ему сумма компенсации теперь его уже не устраивает? Я не знаю, как этот хитрец смог убедить всех в том, что промышляющий у берегов Нового света новый Хайраддин всего лишь на всего некий пройдоха, взявший себе имя известного пирата?
Де ла Вега прекрасно понимает, что теперь ему никак не добраться до Барбароссы. А если тот ещё и заговорит, всплывёт вся правда…? Более того, я подозреваю, что для того, чтобы высокопоставленные люди делали вид, что верят в смерть Хайраддина, ему пришлось немало выложить им из собственного кошелька...
Теперь-то вам вполне понятны причины охоты за мной? Ему нужен совсем не я. Ничего не скажешь, правду говорят: «аппетит приходит во время еды».
― Это ведь не ваше золото, «Ласт Пранк»…, вы его …награбили…
― Друг мой, — криво улыбнулся пират, — уж не собираетесь ли вы меня пристыдить?
Чтобы вы не говорили, Эдванс, это моё золото и не ваше, чёрт подери, дело как я его заработал.
Вот скажите, чем такие люди, как де ла Вега отличаются от меня? Я хотя бы отнимаю излишки у богатых, а они делают это каждый день …и забирают не излишки, а последнее у своего голодного народа. Я, в отличие от всех этих господ, вовсе не тупой варвар Пасау[9] и имею некое подобие совести в лице Единого бога. Заметьте, я не делаю набожный вид, как они и их святоши, а на самом деле почитаю Его, и понимаю, насколько я грешен, делая свой выбор в сторону скользкой разбойной дорожки. Как и все мои друзья, я прекрасно понимаю, что мне, рано или поздно придётся ответить перед Ним за всё содеянное. Но, это, как говорится, уже другие разговоры.