Дверь открылась, и оперативники контрразведки вошли в дом.
«Ну, вот и все. Эпизод завершился, и Бог с ним…» — Но, как выяснилось, ничто еще не кончилось. Все только начиналось.
Едва додумав предыдущую мысль, Натали уже неслась, как угорелая, к своему Кокеру. Она успела как раз вовремя, чтобы выехать окружным путем на Боровую и заметить в транспортном потоке, вливающемся в Лиговский проспект, последний из идущих колонной черных Кочей. Те самые авто. Большие, военного образца, с зашторенными окнами.
«Что я делаю?» — спросила она себя, но вопрос «прозвучал» лишь проформы ради. Она знала, что делает, и отказываться от задуманного, не собиралась.
Генрих услышал донесшийся снизу весьма характерный шум как раз в то мгновение, когда отказывался от выпивки и предлагал Карварскому перейти к делу.
— Вы слышите? — спросил он, вынимая из кармана паспорт на имя Шершнева и стирая с него свои отпечатки. — Ваших рук дело?
— Нет! — Карварский прислушался и побледнел.
Генрих услышал топот ног в коридоре и выбросил паспорт в мусорную урну. Дверь распахнулась.
— Всем стоять! Руки за голову! — в помещение ворвались несколько мужчин в штатском: плащи, шляпы, кожаные перчатки. Вооруженны револьверами и короткоствольными пистолетами-пулеметами. — К стене! Стоять!
— Что происходит? — спросил по-немецки Генрих.
— Руки за голову! — потребовал мужчина с десантным «сударевым» в руках.
— Я вас не понимаю! — поднял руки вверх Генрих. — Я не говорю по-русски. Вы говорите по-немецки?
Но его не слушали, его обыскивали. Рядом возмущался произволу и пугал разными затейливыми ужасами Карварский.
— Следуйте за мной! — приказал мужчина с автоматом, когда содержимое карманов Генриха перекочевало в портфель одного из налетчиков.
— Я не говорю по-русски! — в десятый раз повторил Генрих, не тронувшись с места. — Я вас не понимаю! Кто вы? Я требую присутствия консула Швейцарской Конфедерации!
— А если по уху? — поинтересовался мужчина.
— Ты что же, русская свинья, даже по-человечески говорить не умеешь? — поинтересовался Генрих, он знал, что провокация сработает.
— Да, ты! — замахнулся мужчина.
— Отставить! — приказал другой, подходя. — Господин… э… — начал он по-немецки.
— Хорниссе! — подсказал Генрих. — Генрих Хорниссе, гражданин Швейцарской Конфедерации.
— Вообще-то, у меня другие сведения, — усмехнулся мужчина, но продолжал говорить по-немецки. — Однако бог с вами, полковник! Хорниссе так Хорниссе. Вы арестованы, герр Хорниссе по обвинению… Впрочем, обвинение мы уточним позже. А пока вы арестованы. Следуйте за мной, или мы вас понесем, предварительно переломав руки и ноги. Вы понимаете?