— Один вопрос, мэтр. Помощник океанолога — чем он занимается на станции? Где-нибудь на островах.
— Обычно это местный житель, любознательный до всяких червячков и голотурий. Учёные используют его энтузиазм в корыстных целях. Вроде раба. Во время отлива он напяливает сапоги и хлюпает по жиже, выуживая из неё морских гадин. И радуется: «Я служу науке». Вы довольны?
— Вполне. Скоро вернётесь?
— Послезавтра. Как жара?
— Ждёт вас. Конца не предвидится.
Приоткрыв украдкой глаз, вызвонил отдел уголовной хроники:
— Кто ведёт тему дайверов, попавших в мясорубку?.. Ты отснял эту живодёрню? Молодец, будешь редактором. Что говорят криминалисты?.. Нет, просто меня зажгло. Такие потроха под летним солнцем!.. Не винт? При чём тут борона?..
— Так нечестно, ты подглядываешь! — обиженно возопила Муха, высунувшись из-за двери.
— Всё! Не смотрю!
В красной темноте мелькали, затухая, отблески солнечного света, пожары в горах, кровавые останки дайверов. «Разодрало как бороной». Глетская заводь. Ночь.
— Можно открывать! — запела рядом Муха, довольная собой почти до экстаза.
Открылись веки, в глаза хлынул обжигающий поток фотонов. Из чёрно-красной мглы Энгеран вынырнул в алое пламя комнаты. Посередине изящно и вычурно, словно баядерка, подбоченилась Муха с подносом на пальцах, в ожерельях и браслетах. Поверх топика и длинной узкой юбки она от плеч до щиколоток обернулась чем-то вроде газового шарфа, и всё это полыхало, багрово рдело, переливалось, будто факел.
— Пылающий июнь! — Энгеран с восторгом послал ей воздушный поцелуй. — Картина Лейтона.
— Какого Лейтона? — Милая рассмеялась, соблазнительно качая бёдрами. — Это настоящее сари! Я тренируюсь его носить.
— Сари? Красное, им посыпают рис?..
— Посыпают — карри, сколько тебя учить, — терпеливо разъяснила Муха, показав тарелку на подносе. — На, ешь. Руками! Рис едят щепотью. Сначала вдохни аромат.
— Похоже на хмели-сунели.
— Это шафран! Священная пища раджей и брахманов! У мужчин нет нюха.
— Ты внимательно осмотрела пачку? Там нигде не написано «Made in China»? А ложки ты уже выкинула, будешь есть руками?.. Палочками было гигиеничней. И, по-моему, кимоно делает тебя более эротичной и загадочной.
— Кимоно осталось в прошлом, его забыли. Есть пластиковые вилки, дать? На первый раз прощу, но ты должен это освоить. Когда пойдём на вечеринку, наденешь дхоти…
— …и китель Раджива Ганди. А террористка с пластидом в программу входит?
— Таков дресс-код, придётся обвернуться юбкой.
— Заворачиваться в простыню, будто в турецкой бане? Я смущаюсь. Тебе знакомо чувство, что кто-то норовит заглянуть под юбку? То же самое ждёт и меня. Мужчины в дхоти, еда пальцами, голые факиры лопают пепел из крематория, обгорелых мертвецов кидают в речку крокодилам… Могла бы ты удариться во что-то более цивилизованное?