«Может, они гасят фонарики для маскировки?.. Они там. Я точно знаю — гухьяки рядом».
— Вы всё мне рушите! — рычал долговязый, отдёрнув засов под кроватью и откидывая своё ложе. Гостям открылся небольшой арсенал. — Жил, никого не трогал! Мне было нормально! А теперь бизнес — к свиньям!.. Журналист, стрелять умеешь?
— Шестой отдельный батальон морских стрелков. — Энгеран обозначил только род войск и часть, без подробностей. Если наш небритый друг смотрит ТВ, он в курсе, кого и за что зовут «колониальной пехотой».
— Держи. — Долговязый дал ему буллпап «бакерман». — Магазины и патроны — сколько унесёшь.
— Тактический глушитель есть?
— Ну, пижон!.. — Хозяин протянул толстую трубку.
Себе долговязый взял русский «АК-102». Второй «калаш» подхватила Ласса.
— Как из города поедешь? — Отомкнув магазин, Энгеран снял пушку с предохранителя, передёрнул затвор, вхолостую нажал спуск — курок исправно щёлкнул.
— Короткой дорогой — через Глёту и вокзал на Борден…
— Спасибо, а то я давно Бордена не видела, — ядовито вставила девушка.
— Сказал же — мимо! Свернём на южную дамбу и — махом… Кстати, подельники, от кого бежим? Конкретно — жандармы, полиция?
— Ты не поверишь.
— Контрабанда ядерных компонентов тебя устроит? — спросил Энгеран, укладывая буллпап в просторную спортивную сумку. Ноутбуку пришлось потесниться.
— В смысле заняться — или уклоняться? Я скромный человек, по-крупному не налетаю…
— Уже налетел, — поздравила его Ласса. — Извини, так получилось. Пока твой телефон не на прослушке, договорись — пусть кто-нибудь приглядит за квартирой.
— Эх, как вы ловко распорядились мной, ребята!.. — злобно восхитился долговязый.
— Да, телефон, — вскинулся Энгеран от потяжелевшей сумки. — Дай-ка мне, надо точки над «i» расставить.
Чтобы поговорить с доктором Криером, он вышел на кухню.
— Знаю, что поздно. То есть рано. Простите, но другого случая может не представиться. Есть согласие владельца на показ первой записи членистоногих. Мою запись тоже можно передать на телевидение. Особенно если я не вернусь. Именно так.
Недовольный, сонный голос Криера смолк, а после паузы стал взволнованным. Кажется, доктор почувствовал: находка Мариоля вышла далеко за рамки спора о мечехвостах. А репортёр нажимал и слышал — доктор поддаётся.
— Как угодно добейтесь экранного времени. Завтра, в вечерних новостях. Я пока должен кое-что сделать… Вы огласите мою версию. Да, настаиваю.
Что-то едва заметно шевелилось на столе. Адреналин в крови вздёрнул организм, обострил слух и зрение, но всё-таки кошачьей зоркости глаза не обрели. Пришлось свободной рукой зажечь свет.