— Ну что ж, — наконец произнес он с удовлетворенным видом, — теперь, когда все проявления подсознательного уступили место служебному долгу, думаю, нам пора вернуться к работе.
Теперь Камиль твердо знает, что однажды прикончит этого мерзавца. Рано или поздно, но он его убьет. Своими собственными руками.
Судья повернулся к Ле-Гуэну, словно актер, совершающий заключительный эффектный жест перед тем, как уйти за кулисы.
— Разумеется, господин комиссар, — произнес он уже более деловым и даже строгим тоном, — вы будете постоянно держать меня в курсе дела.
— На данный момент у нас две первоочередные задачи, — произнес Камиль, обращаясь к подчиненным. — Первая: составить психологический портрет Трарье, понять его жизнь. Именно в его жизни мы найдем след этой женщины и, возможно, установим ее личность. А это главная проблема — мы все еще ничего о ней не знаем: ни кто она, ни тем более почему он ее похитил. Отсюда переходим ко второй задаче: единственная ниточка, за которую мы сейчас можем потянуть, — это личные контакты Трарье, хранящиеся в его телефоне и в компьютере его сына, которым пользовался и он сам. Понятно, что все они довольно старые — многонедельной давности, но это все, что у нас есть. Этого мало, разумеется. Те факты, которыми мы располагаем, весьма тревожны. Никто не может сказать наверняка, что именно Трарье собирался сделать с этой женщиной, зачем запер ее в этой висячей клетке, но теперь, когда он мертв, ясно, что ей осталось жить считаные дни. Даже если явных опасностей нет, ей угрожают обезвоживание и истощение — а это медленная мучительная смерть. Не говоря уже о крысах…
Первым заговорил Марсан — криминалист, служивший посредником между бригадой Верховена и экспертами, которые сейчас работали по «делу Трарье».
— Даже если ее найдут живой, — сказал он, — дегидратация может привести к необратимым неврологическим осложнениям. Иными словами, есть шанс, что вы найдете овощ.
Он не церемонится. И правильно, подумал Камиль. Я не решаюсь назвать вещи своими именами, потому что я боюсь. А страх в этом деле не помощник.
Стряхнув оцепенение, он спросил:
— Что с фургоном?
— Его досконально исследовали прошлой ночью, — ответил Марсан, сверяясь со своими записями. — Обнаружили волосы и следы крови, так что у нас имеются образцы ДНК жертвы, но поскольку ее данных нет в полицейской картотеке, мы по-прежнему не знаем, кто она.
— А фоторобот жертвы?
Во внутреннем кармане куртки Трарье нашли фотографию его сына, сделанную на деревенской ярмарке. Он обнимал какую-то девушку, но снимок сильно запачкан кровью — лица не разглядеть. Так или иначе, снимок сделан, судя по всему, довольно давно. Девушка на нем скорее полная, поэтому нельзя утверждать, что речь идет о той же, чьи фотографии хранились в мобильном телефоне. Вот из них должно выйти больше толку.