В конце концов эта малая подвижность населения, в особенности в городах и больших селениях Ферганы, доходила до того, что должник, сбегавший из города и заведомо скрывавшийся в ближайшем селении, иногда всего в 5–6 верстах, считался уже неуловимым.
Одним из прямых последствий малой подвижности населения была, между прочим, чрезвычайная скудость географических и этнографических сведений. Кроме сартов, киргизов, татар и евреев, туземец хорошо знал только индусов, которые наезжали сюда частью в качестве торговцев, а главным образом в качестве ростовщиков. Немногим приходилось видеть китайцев, дунган и калмыков, очень немногие имели представление о туркменах, персах, турках и арабах. Все лишь понаслышке знали о существовании урусов (русских) и фарангов, под именем которых смутно представляли себе всех вообще западноевропейцев, не делая еще различия между фарангами и инглисами, причем из всей этой аморфной массы не менее смутно и бесформенно выделялся рум, ассимилировавший в себе представления о Византии, о Греции, о Риме и о современной Турции. Столь же смутные представления имелись о Персии, Малой Азии, Абиссинии и Египте. Большинство под именем хабаш разумело и абиссинцев, и негров; под Мисром разумели и Каир, и весь вообще Египет.
Впоследствии, по мере перемещения центра умственной жизни мусульманства все далее и далее на восток, сначала в Персию, а затем и в Среднюю Азию, в Бухару и Самарканд, доминирующее значение получил исключительно шариат, а гражданская наука постепенно превратилась в жалкое искажение на особый, мусульманский лад обрывков, клочков того, над чем столь усердно трудились когда-то багдадские мусульманские ученые.
Достаточно сказать, что здесь, в Средней Азии, совершенно замерли прежние знания астрономии и даже математики. Ко времени нашего прихода сюда ученейшие из местных ученых уже не знали не только алгебры и геометрии, но даже и теории дробей; они знали только четыре действия с простыми числами.
В сочинениях по географии, трактующих землю как плоскость, окруженную горами и подразделяющуюся на семь климатических полос, говорится об островах, населенных людьми с собачьими головами, о деревьях, на которых вместо плодов вырастают живые скорпионы, и о других подобных же небылицах.
До поступления в мадраса, что происходит обыкновенно не ранее 15-летнего возраста, туземный мальчик в религиозном отношении остается полуребенком, в большинстве случаев очень индифферентно относящимся к исламу, ибо семья и начальная школа дают лишь очень слабую подготовку для будущего постепенного превращения его в истого мусульманина.