И, замкнувшись в себе на миг, я вновь раскрылся. Пришло полное ощущение того, что Керован вернулся. Я мягко выпустил Джойсан. Встав, я поднял ее на ноги. Мне показалось, что выражение счастья на ее лице тает, что она смотрит на меня встревоженно.
— Ты… ты уходишь!? — она схватила мои руки, не позволяя мне отойти от нее. — Я чувствую это — ты хочешь уйти! — в ее голосе прозвучал гнев.
Я вспомнил нашу первую встречу и то, как она посмотрела на меня тогда — я был не человеком, а частью чего-то, чего я тогда не знал.
— Я не Прежний, — произнес я ровным тоном. — Я действительно Керован, который был рожден таким, как ты видишь. — Я отошел подальше от нее, чтобы она могла видеть мои копыта, чтобы показать ей то, что могло причинить ей боль и отвратить от меня. — Я был рожден колдовством, чтобы стать оружием Темных Сил. Ты видела, как она пыталась уничтожить то, что создала, и видела, как она погибла.
Джойсан взглянула туда, где черное пламя уничтожило тех двоих.
— Я был дважды проклят с самого рождения — по линии отца и по линии матери. Ты меня понимаешь? Я не могу быть мужем ни одной из женщин. Как я уже говорил, Керован мертв. Это такая же правда, как и то, что Ульмсдейл уничтожен, а с ним и весь род Ульма…
— Ты мой жених. Скажи сам, каково твое желание.
Как я мог самолично уничтожить те узы, которые связывали нас? Половина меня, но не больше половины, хотела быть, как все остальные люди. Но то, что я был сосудом, вместившем что-то ещё, пусть даже сейчас оно исчезло… но я не могу быть уверенным, что это не вернется… и не мог… Я был проклят, нет, я не муж для нее…
Я отступил от нее еще дальше. Если бы ее рука вновь коснулась меня, я не мог бы противиться своему желанию, нет, желанию той части, что была во мне от человека. Но не мог же я уйти и оставить ее одну в Пустыне. А если я пойду с ней к ее людям, смогу ли я сохранить свою решимость?
— Разве ты не слышал Пивора? — Джойсан стояла, прижав руки к груди, где висел грифон. — Ты не слышал его? — в ее голосе вновь был гнев, как будто она возмущалась моей глупостью. — Он назвал тебя родственником, значит ты больше, чем хочешь думать о себе. Ты — это ты, и ты не чьё-то оружие, Керован. Ты мой жених. Если ты скажешь мне «нет», то увидишь, что у меня нет гордости, потому что я пойду за тобой куда угодно. И я объявлю тебя своим мужем перед всеми. Ты веришь мне?
Я верил, и теперь уже совсем не знал, что делать. Мне оставалось лишь изобразить согласие.
— Да, — просто ответил я.
— Хорошо. А если ты когда-нибудь снова захочешь уйти от меня, то тебе это будет нелегко сделать, — это было не предупреждение и не угроза, а просто констатация факта. Теперь, когда все решилось к ее удовлетворению, она снова посмотрела на стену.