Модеста испуганно переглянулась с племянницами.
— Что с тобой? Никак заболел?
Никколо тем временем метался из комнаты в комнату, словно что-то искал.
— Что, Кьярина, приходил уже твой жених? — спросил он, не останавливаясь.
— Ждем к ужину, — ответила та, улыбнувшись.
Он ласково потрепал ее за подбородок и вдруг уставился в потолок.
— Никколо, да что происходит? Ты меня с ума сведешь. Нужно позвать врача.
— Причем тут врач? Я пришел повидать вас и заодно взять свою шляпу. Странно, мне казалось, я давеча повесил ее в этой комнате.
Не теряя ни минуты, он вышел из комнаты и прошел дальше, так что Модеста и племянницы едва поспевали за ним.
— А теперь-то ты куда направился?
— Это я вас должен спросить, что вы повсюду за мною ходите? Может, я хочу остаться один, жить в одиночестве? Может, мне надоело быть семейным человеком, нас тут слишком много!
Модеста не приняла всерьез его слова и решила отшутиться, хотя как-то неуверенно:
— Значит, ты решил меня покинуть! Посмотрим еще, кому хуже будет!
Тот засмеялся истерически, направился к выходу и, захлопнув дверь перед носом у жены, сбежал вниз по лестнице. Он чувствовал себя виноватым: как он мог из-за глупой прихоти бросить Джулио одного в такую минуту?
— Как ты тут без меня? — спросил он, вернувшись в лавку.
Джулио улыбнулся.
— Да вот, стульчик починил, а теперь нужно занести в реестр новую партию книг.
— Что за книги?
— Романы, повести…
— Развлечение для бездельников. К черту! — крикнул Никколо, кусая ногти. — Взял бы этих писак и отлупил бы хорошенько!
— Ну и чудак ты!
— А о векселях ты, я смотрю, и думать забыл?
Джулио, который действительно отвлекся было от тягостных мыслей, вновь помрачнел:
— Дай мне хоть минуту вздохнуть свободно!
— Я уж понял, что только я себе места не нахожу.
— Места не находишь? Отчего же? Что ты такого сделал, может быть, достал денег?
— Не надо сарказма.
Джулио был на удивление спокоен, Никколо ожидал, что брат вот-вот улыбнется и скажет, наконец, что нашел решение. Однако он ошибся.
— На этот раз мы неотвратимо катимся в пропасть, ничто уже нам не поможет, — в голосе Джулио звучала горечь.
— Но ведь раньше удача всегда была на нашей стороне.
— Да, а теперь она покинула нас, и нужно это признать.
— Что ж, я, в отличие от Энрико, готов нести этот крест вместе с тобой.
— Я думал, может, хоть вам удастся спастись…
— Спастись?
— Ты прав, если дело коснется меня, то и вам не избежать той же участи.
Никколо чувствовал, как его опутывает со всех сторон безутешная, монотонная тоска. Чтобы стряхнуть ее, он принялся шевелиться, нервно вертеться на стуле, как иной раз летом, пытаясь избавиться от назойливой мухи, он бегал по комнате и хлопал кулаком, где попало.