— Ну, чего тебе? — мрачно поинтересовался я у стоящего почти посреди комнаты дока. Правда, заметив краем глаза сжавшуюся за рабочим столом фигурку, понял, что вариантов немного. Медик подтвердил подозрения, с мерзкой ухмылкой кивнув на Экси. — Млен, скажи словами, а? Ты же знаешь, намёков я не понимаю, — поморщился, избегая смотреть в сторону девушки. Мне было элементарно страшно; если она здесь, значит, я сделал что-то такое, что вынудило её обратиться за медицинской помощью. Да, наверное, меня винить не в чем, но… только-только всё более-менее наладилось, а тут вновь та же история.
Мне не хотелось сейчас со всем разбираться. Было гадко, тошно и очень хотелось спать. Впрочем, моего мнения никто не спрашивал. Механически повинуясь доку, я бросил китель на спинку стула, послушно сел, запрокинул голову, не вполне понимая, что он собирается делать. А когда он сделал, возражать стало поздно.
— Зачем? — не находя в себе сил даже разозлиться толком, мрачно спросил я, осторожно пробуя наполненный множеством запахов живой воздух, от которого успел уже отвыкнуть.
— За надом, — отмахнулся Млен, и стремительно вышел. Впрочем, долго мучить неизвестностью не стал; фантом объяснил всё более чем конкретно.
— Ну и зачем нужны враги при таких друзьях? — поинтересовался я у закрытой двери, не зная, то ли я должен засмеяться, то ли разозлиться и всё-таки выломать эту несчастную дверь. Хотя я и не уверен, что в нынешнем состоянии у меня это получится, мне бы выспаться для начала. Но ведь этому никто не мешает?
Хм. Оптимист. Кому-то точно спать не хочется. И вообще, кажется, этому «кому-то» всего произошедшего показалось мало, и хочется ещё острых ощущений. Вот зачем она со мной разговаривает, да ещё извиняется? И так приходится дышать через раз; резко вернувшееся обоняние обострилось почти болезненно, воздавая за долгое бездействие.
Утешая Экси заверениями, что завтра нас отсюда выпустят, я несколько лукавил. Если Млен сообщил о «заговоре», тут наверняка не обошлось без Кирша, и, боюсь, даже Ханса; от холодного на этом корабле невозможно что-либо скрыть. И уж тем более, Талеса, второго помощника; этот казалось бы, взрослый разумный человек, когда речь заходит о розыгрыше или каком другом неуставном безобразии, превращается в неугомонного подростка. И, конечно, добрые друзья по-братски разделят между собой вахты «приболевшего» капитана. А что я приболел, это Млен кому хочешь докажет, ещё и жаловаться начнёт, что лечиться не хотел. А для надёжности может и в самом деле какую-нибудь заразу организовать, которая в моём организме не сразу сдохнет.