А потом мы выбрались к тем самым «выработкам».
Это была просторная пещера, пронизанная «ходами» местных катакомб. В неё выходил не один десяток коридоров, и из нескольких подобно мыльной пене вытекала, разливаясь обширной лужей, жила тех самых кристаллов. В виде не пыли по стенам, а «месторождения» они смотрелись гораздо эффектнее. Прозрачно-жёлтые, нечто среднее между топазом и светлым янтарём, они испускали мягкое свечение, лишь немногим более яркое, чем свет пыли на стенах. Высокий язык, похожий на выход лавины, занимал огромную площадь, но по краям был заметно «подгрызен».
Именно отсюда доносились услышанные нами ранее звуки. Рассредоточенные вдоль края люди мелкими молоточками и какими-то острыми палками осторожно отбивали кусочки кристаллов. К счастью, если кристаллы и влияли на представителей боевой ветви сильнее, чем на представителей мирной, пока это ни на ком не сказалось — среди мирных высились монументальные фигуры точно таких же полуголых, как и все остальные, штурмовиков.
— Прекратить работы! — гаркнул Райш, решительным шагом приближаясь к месторождению. Мы замерли на входе, расположенном на некотором возвышении; отсюда открывался отличный вид на всю пещеру целиком. Низкий голос горячего раскатился под сводами пещеры подобно звуку гонга; рабочие замерли. А когда люди разглядели, кто перед ними, по пещере прокатилась волна шёпота, рефреном повторяющего «горячий, горячий!». И была в нём кроме страха и настороженности та самая слепая надежда, которой почему-то не нашлось в покинувшем нас мирном. — Все отошли от кристаллов, перерыв. Тарнас, организуй, чтобы мне никто не мешал. Пока я не закончу, чтобы ни одна зараза не начала долбить, иначе самого забью в эти кристаллы, — и он, добравшись до края кристаллической «лужи», с кошачьим проворством взобрался наверх. Осторожно ступая, прошёл почти к самому центру ощерившегося острыми гранями сгустка, где, не выказывая ни единого признака неудобства, сел, по-турецки сложив ноги, и закрыл глаза. Пару секунд посидев с неестественно прямой спиной, плавным текучим движением вытянулся в горизонтальное положение и, выпрямив ноги, замер.
Стоявший рядом со мной командир, наконец, очнулся, и принялся вполголоса отдавать распоряжения.
Опостылевшие работы все оставили с видимым удовольствием, и быстро собрались в дальнем от кристаллов конце пещеры.
— Экси, ну, наконец-то я тебя живьём вижу! — радостно поприветствовал меня напарник, когда я добралась до штурмовиков. — Хотя… — выражение его лица переменилось, превратившись в ошарашенное. — Обнимать не буду, ты уж извини!