– Его императорское величество государь Павел Александрович, – негромко начал Чупара, – зная о том, что ты совершил на границе, капитан Ралусин, решил, что ты обязательно должен это увидеть.
– Что?
– Они впереди, смотри.
Илья пригнулся, заглядывая за «девяностопятки». Следующими на бетоне отдыхали огромные белоснежные красавцы, очень похожие на «ТУ-22»: такие же остроносые, с высоким оперением, трехстоечным шасси, «глазастой» кабиной. Вот только размеры… В каждом из стоящих за «ТУ-95» самолетов поместилось бы по паре «двадцать вторых». Они имели в длину никак не менее шестидесяти метров.
«Шесть рейсовых «Икарусов», – мысленно перевел в зрительно более понятные категории Ралусин.
Размах крыльев могучей машины составлял примерно столько же, сколько и длина, верх оперения находился на высоте шестиэтажного дома. Мотогондолы висели под брюхом, словно спрятавшиеся от непогоды птенцы.
– Знакомьтесь, капитан, – предложил Чупара. – Дальний бомбардировщик «ТУ-160». Максимальный взлётный вес: двести семьдесят пять тонн. Из них сто сорок с половиной тонн – топливо, а еще сорок пять – боевая нагрузка. Крейсерская скорость: восемьсот километров в час. Максимальная: две с четвертью тысячи километров. Больше двух звуковых. Дальность полета на одной заправке: четырнадцать тысяч километров. Экипаж: четыре человека. В принципе, этот самолет способен нанести ракетно-ядерный удар такой же мощности, что и атомная подводная лодка.
– Вот это да-а-а… – протянул Илья, двигаясь под самолетами. Неожиданно он заметил еще одну черту, объединяющую крылатые ракетоносцы и подводные лодки: самолеты имели имена. «Илья Муромец», «Иван Ярыгин», «Василий Решетников», «Михаил Громов»…
– Четвертый, пятый, шестой, – громко отсчитывал полковник, идя вслед за Ралусиным. – Пришли.
– А что такое? – не понял Илья.
– Шесть, капитан, – указал на оставшиеся позади самолеты Чупара. – Еще неделю назад в нашей стране их оставалось всего шесть штук. А сейчас – четырнадцать. Восемь из них твои, капитан. Мы получили их с Украины после того, как ты избавил Кучму от шантажа. Вот они, смотри. Все восемь.
Действительно – стоящие за «Михаилом Громовым» самолеты не имели имен, а на своих плоскостях все еще несли желто-голубые круги и трезубцы.
– Скоро перекрасят, – сообщил полковник, поймав его взгляд. – Пять дней, как прилетели. Эмблемы чужие снять еще не успели, но они уже наши. Наши.
Ралусин, глядя на огромных птиц, стоящих на взлетно-посадочной полосе, почувствовал, как у него защемило сердце. Господи, как можно было пускать под нож таких красавцев?! Ведь они… Они почти живые! Хотя, конечно, для кого и красавцы, а кому – смертельно опасные хищники. Шакалы никогда не любят, если рядом с ними поселяется лев. А для современной техники планета стала невероятно маленькой.