– Русский.
– Неправда, Илья Юрьевич. Эта нация возникла примерно в четырнадцатом веке, когда с этим самоназванием окончательно ассоциировали себя анты, голядь, вятичи, вотяки, дулебы, водь, венеды, буртасы, булгары, ижора, берендеи, древляне, волыняне, велыняне, кривичи, печенеги, мокша, меря, литва, мордва, корсь, пруссы, словены, радимичи, русичи, тиверцы, половцы, авары, чудь, торки, угры, черемисы, уличи, северяне, весь, дреговичи, славяне, полочане… Всех и не перечислишь. И немцы среди них тоже имелись. В древние времена из Европы много народа на Русь перебежало. Так что, какую из национальностей вы представляете?
– Я р-русский, – упрямо повторил Илья, раскатисто рыкнув на первой букве.
– Вот именно. Если вы называете себя русским, Илья Юрьевич, считая себя таковым не смотря ни на что, почему вы запрещаете это другим, тоже ощущающим себя русскими, хотя и влившимися в российскую общность немного позднее? Ведь «русский» – это не справка из генеалогического архива. Это в первую очередь воспитание. Это наш менталитет, это трудолюбие, честь, любовь, к России. Готовность умереть за нее… Ведь мы никогда не называем русскими предателей. А тех, кто честно служит стране считаем своими, не смотря на происхождение. Разве не так?
– Перестань, капитан, – подал голос Чупара. – Его величество сделал для нас больше всех наших правителей вместе взятых. И помогал в то самое время, когда большинство «природных русских» искали только, как украсть побольше.
– Осторожнее, Василий Андреевич, – повернул к нему голову хозяин дома. – Я тоже природный русский.
– Извините, – моментально отступил полковник.
– А кто такой «Словен», которого вы назвали основателем нашего государства?
– Эт-то уже куда более долгий разговор, Илья Юрьевич, – после короткой паузы ответил государь. – И вести его есть смысл только в том случае, если вы все-таки признаете мое право на российский престол.
Хозяин дома спокойно улыбнулся, ожидая ответ.
Ралусин мысленно чертыхнулся. Ему и голову не приходило, что когда-нибудь придется решать: имеет право кто-то управлять Россией, или нет? Достоин, или просто случайный человек? Это не бросать в урну бумажку с крестиком – отвечать за выбор придется по всей строгости: выполнять приказы и рисковать жизнью по требованию своего избранника. Или… Или развернуться и уйти, не сделав последнего шага. Ведь что он знает про этого человека? Слова, слова, и только слова.
«Хотя нет, – тут же одернул себя Илья. – Кое-что знаю. Знаю, что он поддерживал Первый бомбардировочный полк все годы, пока про летчиков забыло родное правительство. Знаю, что его стараниями Россия получила восемь лучших в мире самолетов. Что ради этого на границе пришлось уничтожить уходящего к хозяевам «крота». Что этому человеку верит и признает его право приказывать полковник Чупара из службы внутренней безопасности ФСБ. Получается, этот моряк действительно имеет возможность управлять некими процессами внутри страны. Причем свои возможности он использует на благо государства. Уйти? Окажусь вне жизни. Кто-то будет сражаться, поднимать страну, защищать ее интересы. А мне останется только сидеть на какой-нибудь штабной должности, слушать про все это в новостях по радио, и думать, где украсть для своей дачи пару мешков цемента…»