Даже сама хозяйка изменилась — сгорбилась, постарела, а добротный домашний наряд превратился в изношенный до дыр.
На мужчин произошедшие перемены впечатления не произвели, из чего я сделала вывод, что они видели дом таким изначально.
— Ты действительно хочешь жить в этом мире? — мягким голосом зашептала женщина, пока я с удивлением оглядывалась по сторонам. — Он полон боли и предательства. Все что ты видишь, лишь обманка, а обратная сторона давно сгнила.
Ее голос, казалось, раздавался из разных углов комнаты, хотя хозяйка продолжала оставаться в дверях. В ушах зашумело, и это гул мало походил на обычный звук. Тум-тум, тум-тум, — я чувствовала, как громко бьется мое сердце.
— Ты ведь ничего не помнишь, Асаяке. Почему оказалась здесь, кто твои родные и близкие… Есть ли они вообще. Может, ты никому не нужна? Не лучше ли вернуться в мою реальность?
Мир снова стал покрываться дымкой, с проступающими картинками созданного женщиной мира. Я не понимала, как это возможно, но она затягивала меня к себе, не давая вырваться. Мне стало не хватать воздуха, и я схватилась за горло, сорвав с шеи цепочку и уронив часы на пол. Мужчина повернулся ко мне моментально, обнял, что-то зашептал… или закричал? Я не знала. В тот самый миг, когда я подумала, что устала бороться, что ничего не помню и не понимаю…
— Хватит! — раздался в голове совершенно другой голос. Крышка старинных часов раскрылась при ударе о пол, и золотистая пыльца взвилась в воздух, разбивая нереальность вдребезги.
Воспоминания нахлынули так неожиданно, что я зажмурилась, даже не пытаясь запоминать информацию. Мир вновь раскрасился — обрели четкость звуки, цвета, запахи. Дом оттого не стал лучше, продолжая выглядеть древней развалиной, но теперь и сомнения не возникало, что я в реальном мире.
Глубоко вздохнув и чуть не захлебнувшись, я раскашлялась. Не ожидала, что мне на самом деле не доставало кислорода. Так ведь и задохнуться не долго, запутавшись в несуществующей паутине.
Вместе с наваждение — а как по-иному назвать свое состояние я не знала — прошла головная боль. Она все еще отдавала где-то в затылке, но уже не столь сильно, не лишая возможности здраво рассуждать.
Краем глаза я увидела, что Широ попыталась сбежать, но Артуа перегородил ей дорогу. Судя по мягкости и ловкости движений, он занимался не только дизайном. Что ж, не удивительно, адвокат не доверил бы спину кому ни попадя.
Кстати, насчет Югаты. То, что казалось мне вечностью, на деле происходило в считанные секунды, и мужчина продолжал крепко обнимать меня. Услышав мое дыхание, он немного успокоился, но отпускать не спешил. Вокруг опускалась золотистая пыльца, покрывая кожу тонким слоем, мягко стелясь на пол. Часть попала и на друга, позолотив темные волосы, и крошечным бликом игриво застыв на губе.