Миа посмотрела, как я задумчиво играюсь с лепестком пламени под ошарашенными взглядами тех, кто не посещал занятия Сейлины или бросил их, и тоже захотела поиграть с огнем. Если на моей руке лепесток пламени приобретал отчетливые багровые оттенки, то ладошку девочки охватывал почти золотой лепесток.
Любуясь на игру пламени, я оставил малую часть своего сознания наблюдать за безопасностью, а сам задействовал подлинную мощь этого приема, о которой Селина не рассказала. Собственно, только благодаря таким вот умолчаниям, и обещанию не учить детей ничему действительно полезному, но только таким вот красивым, но бессмысленным приемам и удалось добиться от Дамблдора разрешения оставить уроки Хаоса в формате общедоступных.
На самом же деле, Пляска Огня — один из довольно серьезных инструментов работы с собственным сознанием. В частности, погружение в Высшие Исчисления она облегчала несказанно. А сейчас мне нужны были именно высоки уровни Исчислений: я собирался вернуться в воспоминаниях к событию, оставшемуся неизвестным подавляющему большинству разумных, жизни которых оно перекроило, с выбора, определившего мой путь на долгие века вперед. И если найти само воспоминание благодаря Кристальному залу не составляло труда, то чтобы осознать происходившее — требовалось изрядное усилие. И я надеялся, задействовав новый прием, увидеть новую, до этого — скрытую от меня грань бытия.
...
Место, если его можно было назвать «местом» было далеко от всего, что только может представить себе разум смертного. Пространство складывалось в сложную фигурку оригами, при этом некоторые из его девяти измерений менялись местами с течением времени, если то, что текло с шести перпендикулярных направлениях, свиваясь в кольца логических парадоксов можно было назвать «временем». Присутствие двух чудовищных сущностей заставляло ткань мира плакать кровью. Само существование личностей такого масштаба представлялось невероятным... но они существовали и присутствовали. Так что мне пришлось свернуться практически в точку и отрубить большую часть восприятия, чтобы мой собственный разум не стал всего лишь отражением, скверным и неполным, столь огромного противостояния.
Слои символов, которыми обменивались собеседники — не поддавались переводу на любой язык, распространенных среди смертных, просто потому, что смертные не могли мысли ТАК... многомерно. Поэтому мне приходится отщипывать лишь краешки смыслов, передаваемых этими монстрами друг другу. Монстрами, одним из которых был мой нынешний сюзерен, а другой... Часть Великого плана, пошедшая против создателя, творение, осознавшее несовершенство и опасность сотворяемого, сын, готовящийся встать против Отца. Примарх. Алый Король. Магнус Имморталис!