– Эй, Петров, не увлекайся, – ткнул его локтем в бок приземлённый и грубый Подопригора. – Вдруг, это он (она?), и есть – коварный и неуёмный суккуб? Генерал же предупреждал об опасности нешуточной. Так что, братишка, поберегись. Типа – от греха подальше…
– Иди ты, юморист доморощенный.
– Сам иди. В том смысле, что вместе пошли. В «ооновскую» палатку. Обживаться будем…
Глава третья
Тёмный и lobo desierto
Секретный воинский корпус ООН условно делился на две приблизительно равные части – на европейскую и африканскую. В европейскую – кроме россиян – входили австрийцы, венгры, поляки, французы и англичане. В африканскую – нигерийцы, сенегальцы, марокканцы и алжирские берберы. И как-то так получилось, что русские сошлись именно с берберами. Не то, чтобы «сошлись», но общались охотнее всего, видимо, почувствовав некое родство Душ и схожесть природных менталитетов. А генерал Фрэнк Смит, мужчина опытный и по-настоящему мудрый, возглавлявший «ооновцев», подметив данную национальную взаимную симпатию, начал назначать в патрули-караулы берберов совместно с россиянами.
Перед первым выходом на «дозорный» маршрут генерал Смит выдал перед строем патрульных такую речь:
– Не завидую я вам, ребятки. Врать не буду. Даже не уговаривайте. Здешняя знойная пустыня – не самое лучшее место на нашей древней и прекрасной планете. Далеко – не самое…. Днём температура окружающего воздуха вплотную поднимается до плюс пятидесяти пяти градусов по Цельсию. А ночью, уже непосредственно перед рассветом, держится на уровне восьми-девяти. Те ещё контрасты-перепады. Не забалуешь, мать его избалованную…. Я уже молчу о песчаных бурях, налетающих внезапно, и об ядовитых змеях-пауках-скорпионах, водящихся в здешних песчаных барханах и лощинах в неимоверных количествах…. Но вы, братцы, крепитесь. Крепитесь и служите. Такова наша доля солдатская – трудная и почётная одновременно…
Тёмному в напарники постоянно доставался Аль-Кашар – пожилой алжирец с тёмно-коричневой непроницаемой физиономией, испещрённой густой сетью глубоких и извилистых морщин. Аль-Кашар был местным жителем, родом из Чёрного ущелья, когда-то обитаемого. А за Леоном был закреплён молодой бербер по имени – «Аль-Салони».
Остальные же российские офицеры были направлены на другие важные и серьёзные объекты: одни – зачислены в «вертолётно-десантную» команду, другие – в сапёрный взвод, а Горыныча, и вовсе, назначили старшим инструктором по полномасштабному обучению молодых «ооновцев», не имевших боевого опыта.
– Это, понятное дело, из-за его страхолюдного шрама на лице. То бишь, на морде лица, – язвительно усмехнувшись, пояснил Виталий Палыч. – Чтобы салабоны малолетние боялись (до дрожи в коленках и мочеиспускания несанкционированного), и, понятное дело, уважали.… А ты, Горюнов, на каких языках умеешь материться? Только на русском? Смешно. Непорядок. Загляни-ка вечером к нам на огонёк генеральский. Мы со стариной Фрэнком быстренько исправим это вопиющее упущение в твоём армейском образовании. Быстро и качественно исправим. По полной и расширенной программе. Надолго, бродяга, запомнишь. Гы-гы-гы…