Да и на складах Черноморского флота, несмотря на годы мировой и гражданской войн, включая тотальный грабеж, устроенный германцами, и наглое мародерство англичан, французов и греков, сохранилось много чего полезного и нужного.
Со старых крепостных фортов Севастополя адмирал приказал забирать необходимое — арматуру и железо, старые, чуть ли не времен войны с Турцией, 9-дюймовые мортиры, броню и металлические двери и многое другое. Да и с кораблей, застывших мертвыми грудами, в ход пошло все, что можно было отвинтить и срезать, от брони до стальных конструкций. Заодно установили перед всеми укреплениями мощные фугасы, изготовленные из переделанных морских мин.
Взяли много, но еще больше осталось. Есть чем наступление красных встретить, грех жаловаться!
Иркутск
— И что будем делать дальше, Константин Иванович?! Даешь мировую революцию?!
В голосе Михаила Александровича прозвучала едкая ирония, которую последний российский император и не думал скрывать. Недавнее известие о взятии Варшавы красными произвело в Иркутске определенный фурор среди населения и военных.
С одной стороны, оно вроде вызвало у населения скрытую радость — поляков, после захвата ими в мае Киева, рассматривали в Сибири как наглых интервентов, желающих на углях революционного пожара хорошо погреть свои загребущие лапы. Но с другой — проступил явственный, хотя тщательно скрываемый страх. Все прекрасно понимали, что если большевистский режим усилится за счет Германии, недавнего врага в мировой бойне, которую тоже терзала революционная лихорадка, то будет…
В общем, мало не покажется никому!
— Путь от Вислы к Одеру не такой уж и короткий, как может показаться на первый взгляд, государь. — Военный министр Сибирского правительства генерал-адъютант Арчегов излучал олимпийское спокойствие, даже улыбался, когда стал отвечать. — Видишь ли, ваше величество, я сам не ожидал от большевиков такой прыти, — Арчегов усмехнулся, выпустив из ноздрей густую струю табачного дыма. — То даже во благо. Да, красные взяли Варшаву и поят коней из Вислы, но разве это плохо?
— А чего ж хорошего?!
— Если выбирать из всяких там французов, англичан, поляков и прочих «союзников», с одной стороны, и большевиками — с другой, то я полностью на стороне последних — по крайней мере, они русские.
— С каких это пор комиссарствующие жиды для тебя своими стали?! С Троцким и Лениным сговорился в Москве? — Михаил поднял ладонь, как бы показывая, что сейчас шутит. Вот только Арчегов воспринял слова всерьез, понимая, что в каждой шутке лишь доля шутки.