— Я сделаю все возможное, — глухо произнес поляк и еще тише добавил: — Приняты меры, и с саботажем будет покончено. Несколько депо уже заработало, воинские эшелоны вчера пошли от Бреста на Люблин.
— Благодарю вас, Феликс Эдмундович!
Слова Троцкого были совершенно искренними, и он нервно потер руки, почувствовав немалое облегчение.
— А что происходит на фронте? — поинтересовался Дзержинский. — Как встречают наших красноармейцев немцы?
— Лучшего не надо желать, — с дробным смешком ответил нарком по военным делам. — Сотни спартакидов вливаются добровольцами, формируются сразу десять батальонов Германской красной армии. Отношение населения в отданных Польше землях самое благожелательное.
— Этого следовало ожидать после оглашения в Варшаве декларации СНК от первого сентября, — задумчиво произнес глава ПССР и советской ВЧК (от этой главной должности Дзержинского в Москве пока никто не освобождал).
Троцкий моментально ощерился, почувствовав в этих словах притязания на его заслуги. Именно он потребовал обращения к германскому народу, в котором объявил, что большевики не признают навязанного немцам грабительского Версальского мира и его границ, обкорнавших поверженный Антантой рейх.
Разделяй и властвуй — эта аксиома известна еще с времен Древнего Рима, и ею было не грех воспользоваться для раздувания гражданской войны. То, что пролетарская революция сметет все границы в мире, так это дело будущих дней, а пока нужно всячески пробуждать ущемленную немецкую гордыню. А уж там можно будет и большевизировать Германию.
Троцкий зловеще усмехнулся — два с половиной года тому назад он обещал чванливым генералам кайзера, что революция придет в их Германию. Они ему не поверили, но через десять месяцев получили всеобщее восстание. Правда, немецкие товарищи слишком культурны, оттого затея провалилась — нужно было уничтожать правящий класс поголовно, а с буржуями переговоры затеяли, в демократию играть задумали.
Даже восставшие в Киле и Вильгельмсхафене матросы не последовали примеру своих кронштадтских «братишек», что истребляли золотопогонное офицерье как бешеных собак — напротив, немцы действовали чинно и благородно, почти без крови, больше уговорами.
И что потом получили в ответ от недобитой контры?!
Нет, больше в такие игры большевики встревать не будут и немецким товарищам не позволят. И он, Лев Давыдович Троцкий, не зря приехал в Варшаву, где разместится Полевой штаб Республики.
Именно отсюда, откуда до Берлина и Праги рукой подать, он лично будет управлять полыхающим пожаром мировой революции, чтобы постоянно держать свои пальцы, словно опытный лекарь, на ее бешено стучащем пульсе…