Как это не походило на рассказы бывалых ветеранов о безумных русских атаках на Стоходе в «Ковельской мясорубке» или под Барановичами, когда здоровенных русских гренадеров немецкие пулеметчики валили гроздьями на проволочных заграждениях.
Нет, эти русские наступали совсем иначе. Их кавалерийские разъезды хоть и были отогнаны стрелковым огнем, но свое дело сделали, провели толковую разведку и обнаружили между вытянутыми полками рейхсвера разрыв. И тут же ударили, подведя на рысях артиллерию, включая легкие гаубицы. А вскоре на потрепанный обстрелом батальон, где ротой командовал Гудериан, навалились танки.
Да-да, танки, Хайнц не мог ошибиться. Хотя их прямые бронекорпуса походили на бронеавтомобили «Остин», но пулеметные башенки стояли диагонально, а вместо задних колес стоял гусеничный движитель.
Пять танков стремительно обошли фланг и буквально прочесали продольным огнем фузилеров, не имевших из-за навязанных жестоких условий Версаля противотанкового оружия, даже маломощных по Западному фронту уродливых ружей 13-мм калибра. А единственная батарея легких пушек была принуждена к молчанию втрое большим числом русских орудий.
Германская пехота не выдержала танковой атаки и стала отступать под огнем, теряя порядок, а потому и не смогла отразить стремительную атаку тысячной кавалерийской массы, что взяла несчастных немецких стрелков в клинки, вырубив всех начисто.
Роту Гудериана спасло только то, что на нее навалился всего один конный взвод, атаку которого удалось отбить, хоть и с потерями, и то, что лес был рядом и фузилеры смогли в нем укрыться.
Теперь перед глазами капитана все шли и шли эскадроны красной конницы — в прорыв вошло не менее двух красных кавалерийских дивизий, за которыми уже пошли густые колонны пехоты.
И к великому удивлению всех укрывшихся в лесу немцев, выгоревшие на солнце русские гимнастерки стали чередоваться с серым германским «фельдграу», не уступающим им в количестве, но превосходящим в качестве, — Хайнц видел настоящий, вроде канувший в прошлое «кайзер-марш». В таком темпе за двое суток фузилеры могли пройти за двое суток не менее ста километров.
— Изменники!
— Гнусные «спартакиды»!
— Мерзавцы!
Солдаты тихо ругались сквозь стиснутые зубы — нелегко было видеть таких же немцев, как и они сами, прошедших через горнило Вердена и Соммы. И, помимо воли, многие задумались — может, не так и не правы красные, когда говорят, что нужно смыть кровью позор Версаля и поднять французских и английских буржуев, разжиревших на немецкой крови и голодающих детях, на острые кинжалы штыков.